Хосе подошел к окошку и увидел древнюю старуху.
- В деревне есть немцы? - спросил он ее.
- Были, очистили всю деревню. Взяли с собой все: коров, коз, кур, одежду. Взрослых кого постреляли, кого увели.
- А как вы спаслись?
- Спряталась в погреб под домом.
- Нет ли у вас чего поесть?
Старуха, не говоря ни слова, пошла в чулан и вынесла кусок сала и краюху ржаного хлеба.
- Ешьте, ешьте на здоровье!
Пятеро партизан подкрепились старушкиным угощением и забрались на чердак дома, на сено. Спали весь день.
Их разбудили крики немцев и лай собак.
- Рус, сдавайтесь! Вы окружены! Бросайте оружие!
Партизаны нашли отверстие в крыше, приготовились к круговой обороне. А в это время с улицы снова донеслись крики:
- Иван, капут!.. Выходите!..
- Коммунисты не сдаются! - ответил Творогов и открыл огонь из своего автомата.
Немцы, оставив у плетня двух убитых, откатились от хаты и открыли огонь из-за ближайших домов.
- Экономить патроны, стрелять только наверняка! - приказал Творогов.
Бой у хаты затянулся. Немцы, потеряв убитыми еще нескольких человек, открыли по хате огонь из пулемета. Первой же очередью был насмерть сражен Творогов. Еще один партизан получил смертельное ранение в голову.
Загорелась соломенная крыша. Трое оставшихся в живых, воспользовавшись дымом, спрыгнули на землю. Это были Вильялон, Бадия и светловолосый голубоглазый белорус. Когда партизанам осталось добежать до леса всего несколько метров, немцы заметили их.
- Скорее в лес!.. Лес - наше спасение! - шептал на бегу Вильялон, но немецкая пуля пробила ему грудь. Белорус не дал ему упасть. Он обнял его и осторожно опустил на землю. В это мгновение пулеметная очередь прошила их обоих. Вильялон успел только сказать:
- Не оставляйте меня здесь... Не оставляйте одного!
Раздумывать было некогда. Бадия на мгновение остановился и сделал два шага вперед. Белорус был мертв, его голубые глаза не мигая смотрели в небо. В предсмертной судороге корчился Вильялон. Жизнь покидала его.
Бадия, отстреливаясь, опять повернул к лесу. У него кончились патроны. Стало совсем темно. В нескольких шагах от дороги он увидел большую глубокую канаву, наполненную водой. Единственное спасение от собак!
Хосе Бадия, цепляясь за кусты, забрался в канаву, в самое темное место. Через несколько минут послышался лай собак. Все ближе и ближе. Немцы почти все уже проскочили мимо, но одна из собак резко повернула в сторону и, натянув поводок, рванулась к канаве. Немцы окружили канаву и завопили:
- Выходи, Иван!
- Руки вверх!
- Не дождетесь! - крикнул Хосе, вылезая из канавы. Весь в грязи, черный, страшный, только глаза горят ненавистью к врагу. Крепко сжимая в руках партизанский нож, острый, как бритва, Бадия твердым шагом направился прямо на немца с автоматом. Прозвучала сухая автоматная очередь. Птицы, устроившиеся на ночлег на деревьях, подняли отчаянный шум. Гомон птиц вместе с эхом выстрелов далеко разнеслись вокруг. Хосе Бадия поднял руку с ножом и рухнул на землю.