Он был прав в своей оценке моего настроения. Я действительно был озабочен и испуган. Мы отправились в длинную прогулку. Понадобилось несколько часов, чтобы мои чувства успокоились. Прогулка с ним дала мне более хорошее самочувствие, чем если бы он попытался разговором развеять мою мрачность.
Мы вернулись к его дому в конце дня. Я был голоден. Поев, мы уселись на его веранде. Небо было чистым, дневной свет навевал покой, я хотел разговаривать.
— Я несколько месяцев чувствовал себя не в своей тарелке, — сказал я. — было что-то очень пугающее в том, что делали вы с доном Хенаро в последний раз, когда я здесь был.
Дон Хуан ничего не сказал. Он поднялся и обошел вокруг веранды.
— Я должен поговорить об этом, — сказал я. — это ставит меня в тупик, и я не могу перестать размышлять об этом.
— Ты боишься? — спросил он. Я не боялся, но был ошеломлен, перегружен тем, что я увидел и услышал. Дыры в моем рассудке были такими гигантскими, что я должен был или чинить их или выбросить свой рассудок совершенно.
Мои замечания рассмешили его. — Не выбрасывай пока что свой рассудок, — сказал он. — не время для этого. Хотя это и произойдет, но я не думаю, что сейчас как раз тот момент.
— Нужно ли мне пытаться найти объяснение тому, что случилось?
— Конечно, — ответил он. — это твой долг — успокоить свой ум. Воины выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головой об стенку, а потому что они берут эти стены. Они не преуменьшают их.
— Как же я могу перепрыгнуть через эту? — спросил я. — Рассматривать все таким образом, — сказал он, садясь рядом со мной. — Есть три рода плохих привычек, которыми мы пользуемся вновь и вновь, когда встречаемся с необычными жизненными ситуациями. Во-первых, мы можем отрицать то, что происходит или произошло, и чувствовать, что этого как бы вообще никогда не было.
Это путь фанатика. Второе — мы можем все принимать за чистую монету, как будто мы знаем, что происходит. Это путь набожного человека. Третье — мы можем приходить в замешательство перед событием, потому что мы и не можем его отбросить, и не можем чистосердечно принять. Это путь дурака. Твой путь — есть четвертый: правильный — путь воина. Воин действует так, как если бы никогда и ничего не случалось, потому что он ни во что не верит. И однако же, он принимает все за чистую монету. Он принимает, не принимая, и отбрасывает, не отбрасывая. Он никогда не чувствует себя знающим и в то же время он никогда себя не чувствует так, как если бы никогда ничего не случалось. Он действует так, как будто он в полном контроле, даже хотя у него может быть сердце ушло в пятки. Если действуешь таким образом, то замешательство рассеивается. Мы долгое время молчали. Слова дона Хуана были для меня подобны бальзаму.