— Как?
— Упади в обморок. Притворись, что у тебя припадок. Скажи, что беременна.
— Беременна? — Я сдерживаю смех. — Ты рехнулась?
— Просто пытаюсь помочь, — защищается Руби. — А вдруг они обрадуются? Может, Ванда мечтает стать бабушкой.
— Нет, вряд ли. Она насмерть испугается.
— Вот и хорошо! Тогда точно забудет про кольцо. Остолбенеет от ярости. — Руби довольна, словно решила все мои проблемы.
— Спасибо большое. Мне не нужна остолбеневшая от ярости свекровь!
— Она в любом случае разъярится, — пророчит Анна Лиза. — Просто нужно решить, что хуже — беременная невестка или негодная невестка, потерявшая бесценное фамильное кольцо. Я бы поставила на беременность.
— Хватит! Не буду я говорить, что беременна! Думаю, все будет хорошо. Все будет хорошо, — повторяю я, стараясь убедить себя в этом, и тру искусственный изумруд. — Все будет хорошо.
— Это Магнус? — вдруг оживляется Руби. — На той стороне улицы?
Прослеживаю ее взгляд. Точно он, собственной персоной. Прячется под зонтом от дождя и ждет, когда загорится зеленый свет.
— Черт! — Вскакиваю на ноги и пихаю левую руку под мышку. Нет. Это выглядит странно. Засовываю в карман халата, но рука торчит из него под каким-то неестественным углом.
— Не годится, — заключает Руби. — Никуда не годится.
— И как же мне бы-ы-ы-ы-ыть? — скулю я.
— Крем для рук. — Она берет тюбик. — Я сделаю тебе массаж. А потом на кольце останется немного крема. Будто случайно.
— Гениально! — Смотрю на Анну Лизу и моргаю от удивления. — Анна Лиза… Что ты делаешь?
Она успела подкрасить губы блеском, надушиться, а теперь распускает волосы.
— Ничего! — огрызается Анна Лиза.
Руби энергично втирает мне в руку крем.
Дверь отворяется, и появляется Магнус, стряхивая воду с зонта.
— Привет, девушки! — Он так сияет, словно мы благожелательная публика, ожидающая его появления на сцене. И полагаю, так оно и есть.
— Магнус! Давай я возьму твою куртку, — бросается к нему Анна Лиза. — Все в порядке, Поппи. У тебя массаж. Я поухаживаю за Магнусом. Хочешь чаю?
О-о! В этом вся Анна Лиза. Она помогает Магнусу снять куртку-френч. И делает это слишком уж медленно. И вообще, зачем ему снимать куртку? Мы сейчас уйдем.
— Мы почти закончили, — говорю я. — Правда, Руби?
— Не спеши, — отзывается Магнус. — У нас полно времени. — Он оглядывается и делает глубокий вдох, словно предается прекрасным воспоминаниям. — М-м-м-м-м. Помню, как пришел сюда впервые, словно это было вчера. А ты помнишь, Поппи? Господи, это было изумительно, верно?
Он встречается со мной взглядом, глаза у него фривольно поблескивают, и я немедленно телеграфирую ему: