— Алло? — Магнус прижимает к уху трубку. — О, привет, Нэйл!
Прекрасно. Нэйл — любимая ученица Магнуса, она пишет диплом на тему «Символы в творчестве рок-группы „Колдплэй“».® Они могут болтать по телефону часами. Беззвучно извиняясь, Магнус выходит из церкви.
Почему он не выключил телефон? Я-то свой выключила.
Забудем. Не имеет значения.
— Здравствуйте! — восклицаю я, когда Ванда направляется ко мне по проходу. — Рада вас видеть! Как волнующе, правда?
Я не выставляю руку с кольцом напоказ, но и не прячу ее.
— Поппи! — Ванда, как обычно, театрально прижимается щекой к моей щеке. — Дорогая девочка. Позволь я представлю тебе Пола. Кстати, как твой ожог?
Застываю на месте.
Пол. Дерматолог. Черт. Совсем из головы вон. Как я могла? Почему я такая тупица? Обрадовалась, что заимела фальшивое кольцо, и забыла о своем смертельном увечье.
— Ты сняла повязку? — замечает Ванда.
— О. Да. Потому что рука у меня гораздо лучше. Гораздо лучше.
— Но все равно надо быть поосторожнее. Даже с небольшими ранами. — Ванда тащит меня за собой по проходу, и мне ничего не остается, кроме как послушно плестись следом. — Наш коллега из Чикаго занозил палец ноги, а потом мы узнали, что он в больнице с гангреной! Я сказала Энтони… — Ванда обрывает себя: — Вот она. Невеста. Пациентка.
Энтони и пожилой мужчина в фиолетовом джемпере с треугольным вырезом отрываются от фрески на колонне и смотрят на меня.
— Поппи, — говорит Энтони, — позволь мне представить тебе нашего соседа Пола Макэндрю, одного из самых известных профессоров дерматологии в нашей стране. Он специалист по ожогам. Правда, все сложилось удачно?
— Замечательно! — нервно пищу я, спрятав руки за спину. — Как я уже сказала, мне значительно лучше…
— Давайте посмотрим, — предлагает Пол приятным спокойным голосом.
Отступать некуда. Корчась от унижения, медленно вытягиваю левую руку. Все молча вглядываются в безупречно гладкую кожу.
— А где точно был ожог? — наконец спрашивает Пол.
— Э… здесь. — Неопределенно показываю на большой палец.
— Вы ошпарили его? Или обожгли сигаретой? — Он завладел моей рукой и профессионально ощупывает ее.
— Нет. Я… э… прикоснулась к батарее. Было очень больно.
— У нее была перебинтована вся рука, — недоумевает Ванда. — Как у жертвы войны! Неужели чудесное исцеление произошло за один день?
— Понятно. — Доктор отпускает мою руку. — Но сейчас все хорошо, не так ли? — по-доброму говорит он. — Болит?
Молча мотаю головой.
— Я бы посоветовал увлажняющий крем. На случай, если симптомы возобновятся.
Ванда и Энтони переглядываются. Они явно считают меня законченным ипохондриком.