К автомату выдали два тяжелых кругляша и подсумок. Один из дисков встал очень туго, второй вообще отказался входить в паз. Заметив Вовины трудности, к нему подошел сержант в гимнастерке старого образца с уже споротыми петлицами и новыми погонами.
— Дай сюда.
Сержант положил диск на пенек и несильно стукнул прикладом по крышке около горловины.
— Попробуй теперь.
Диск, хоть и с натягом, но встал на место. Однако при смене придется повозиться.
— Снаряжать умеешь?
Вова отрицательно покачал головой. Раньше он этот процесс только видел со стороны и особо не любопытствовал.
— Тогда смотри.
Сержант скинул верхнюю крышку, взвел пружину и расставил золотистые патрончики по двойной спирали улитки.
— Полностью не набивай, оставь пять-шесть штук, а то может перекосить. Когда стопор освобождаешь, барабан придерживай, чтобы подаватель патроны прижал без удара. Теперь крышку на место и готово. Понял?
— Понял, чего тут не понять. Только как в бою его снаряжать?
— А ты патроны экономь. Тебе на бой два диска дается, ну и у товарища, если что, можно позаимствовать.
Уточнять "если что" Вова не стал, и так понятно, не дурак. Второй диск набил самостоятельно, воткнул в автомат. Попробовал прицелиться. Правая рука лежит хорошо, а левую куда девать?
— За диск снизу придерживай, — посоветовал добровольный наставник. — Или за ствольную коробку, но тогда пальцы береги.
— Разберемся.
Вова повесил подсумок с диском на ремень. Автомат закинул на плечо стволом вниз, тот чувствительно стукнул его диском по спине.
— Миронов Николай, — представился сержант, — из Тюмени.
Невысокий, квадратный мужичок-крепышок.
— Лопухов Владимир.
— Ко мне в отделение пойдешь?
— Да мне без разницы.
— Значит, договорились. Пошли, с остальными познакомлю.
Остальных набралось еще двое. Леха по прозвищу Студент и худой долговязый белорус по фамилии Пинчук. Леха был родом с Оренбуржья, имел за плечами неполных семь классов, а прозвище свое получил за приличное знание немецкого языка. Немецкие поселения там появились еще во времена Екатерины, вот там и научился у местных немцев. Пинчук был мужик молчаливый, на работу – злой. Еще из кадровых, призыва тридцать девятого года, воевать начал даже раньше Вовы, но так и остался красноармейцем.
Взвод – полтора десятка автоматчиков, те, кто выжил в предыдущих боях плюс новое пополнение, располагался в добротной землянке с трехэтажными деревянными нарами. Строили ее основательно и надолго, корпус находился в резерве Ставки, и сейчас без особой спешки наполнялся людьми и техникой, заново обретая былую мощь и силу, порастраченные в противоборстве с немецкими танковыми дивизиями. Самодельная баня и вошебойка раз в неделю, сто граммов не давали, но кормили гораздо приличнее, чем на пересыльном пункте. Жалко, общение с противоположным полом было напрочь исключено. Только Вова расслабился и начал получать некоторое удовольствие от жизни, как тут же началось – корпус пополнили почти до штатной численности и начали учить. Еще бы, в мотострелковом батальоне из четырех бойцов – трое новобранцы.