Четверть гонорара пошла на подарок родителям. Отец с матерью практически смирились, что от карьеры журналиста я не отступлю, но небольшой презент на собственные деньги мог стать окончательным аргументом в пользу ее продолжения. Половина была необходима для организации так долго планировавшегося свидания с моей возлюбленной – Юлией Пальмириной. Хотя теперь она Julia Palm… Таковы суровые реалии настоящего; Ивановым, Петровым не место в глянцевых журналах для продвинутых слоев населения. Но сегодня я чувствовал, мне под силу закадрить даже модную девочку из самого гламурного издания. Меня грела мысль о заработанных деньгах. Я умудрился продать свой труд – три небольшие статьи, написанные без напряжения! А сколько платят за развернутый материал? Будущее представлялось ясным – все будет хорошо. Я набрал Юлин номер.
– Palm на проводе!
– Юль, привет! Это один твой знакомый! Ну, который...
– Не продолжай, я поняла. Что надо?
– Эм... я предложить хотел по кофе выпить в центре где-нибудь?
– Кофе? Мм... Почему бы и нет? Мокачино, глясе?
– А? Я говорю, давай кофе выпьем! Можно на Пушкинской встретиться.
– Ясно. Хорошо, я свободна с шести, ты лошадный?
– М?
– Машина есть?
– Уфф, у отца только... сам я пока...
– Ладно, все понятно.
Попрощаться не успел – в трубке послышались гудки. Как это понимать? В ходе разговора получил согласие, я пытался рассуждать логически, значит, Юля не против встречи. После того как выяснилось, что я «нелошадный», она не дала отбой. Вывод? Свидание состоится! Конечно, можно перезвонить и окончательно расставить точки над «i», но я боялся все испортить. И потом, возможно, просто прервалась связь. Главное, Юля узнала меня по голосу!
Ровно в половине шестого я стоял в центре зала станции метро «Пушкинская», которая в свое время была гордостью столицы – сюда водили иностранцев, чтобы на примере сложных архитектурных узоров продемонстрировать, что дела у нас обстоят не хуже. Открыв рты и уверовав в патриотизм граждан, построивших такие чудеса, гости уезжали озадаченными. Может, в этой стране и правда все не так плохо? Теперь Пушкинская – центральное место встреч представителей нетрадиционных сексуальных, религиозных и политических ориентаций. Причем нетрадиционность обычно проявляется сразу в нескольких аспектах. Кому-то может показаться удивительным, что «представители» обычно ведут себя нагло и вызывающе. Но я хорошо помню, что с приходом демократии все меньшинства сразу восстали из пепла. Поднялись из грязи и гордо возвысили носы. С этого все и началось – нормальные люди стали подвергаться нападкам общественности. Ты не гей? Не потому ли что считаешь их отсталыми или ущербными? Поэтому теперь уже гетеросексуалам приходится одеваться в цветастые вещи, вырабатывать манерную походку и гнусавый голос, чтобы хоть как-то обезопасить себя от преследований. Я же в своем обычном костюмчике с тремя дежурными розочками наперевес смотрелся на Пушкинской настоящей белой вороной. Если бы не удобное территориальное расположение, никогда бы сюда не сунулся. За разглядыванием разношерстных прохожих время пролетело незаметно – уже ровно шесть! Юли нет... Шесть десять, шесть пятнадцать, мы не переводили часы? Шесть двадцать... Еще по институтским временам помню, она всегда опаздывала. Шесть тридцать. Не берет трубку, может быть, подъезжает? Шесть сорок... Прождал больше часа! Полное фиаско, пора домой…