Как упоминалось ранее, иногда Конни и Янсен обменивались забавными фактами, за неимением более личных тем для разговора, и, следуя традиции, Янсен рассказал, что средний возраст участников шведских охотничьих команд очень высок. Назвав цифры, он многозначительно кивнул. За этим, наконец, последовало долгожданное: «Но…» — пусть и в иной форме. «Кстати, о стариках…» Они успели покончить с оленьим филе, и в ожидании десерта Янсен допил остатки вина, небрежно отставил его в сторону и как можно более непринужденно, словно бы на одном дыхании произнес:
— Кстати, о стариках… Я думал о том, что ты рассказал… О том странном человеке, который тебе звонил… Умирающий…
— Вот как, — отозвался Конни.
Янсен продолжил, все с той же фальшивой непринужденностью:
— Я рассказал коллеге, ион спросил… В общем, не помню, говорил ты об этом или нет, но он, конечно же, поинтересовался, вызвал ли ты скорую — сделал ли ты что-нибудь вообще, выйдя из этой квартиры…
Конни был совершенно не готов к такому повороту.
— Наверное, я законченный эгоцентрик, — сказал он мне. — Я ждал критики относительно моей работы, а ее все не было, и я не мог понять — не пропустил ли, не скрывалась ли она между строк, в полутонах, которых я не заметил.
Янсену Конни ответил чистую правду:
— Нет, я не смог.
— Значит, этот бедолага по-прежнему сидит там?
— Этот или эта, — поправил Конни. — Невозможно понять.
Янсен кивнул, ковыряя между зубами.
— Может быть, самое время позвонить?
— Может быть, стоит исполнить последнюю волю человека? — возразил Конни. — Он немногого просил.
— Это все мой коллега… Сам бы я и не подумал. А он сказал, что это нормальное дело — не дать человеку умереть в одиночестве у себя дома.
— Даже если он сам того хочет?
— Ну, хочет… — протянул Янсен. — Может быть, не все знают о своих правах.
— Этот человек, — возразил Конни, — показался мне прекрасно осведомленным о том, какими правами он обладает. Или она.
Настоящий профессионал закончил бы спор на этом месте, подведя черту. Неожиданная тема, ответвление, импровизация в разговоре может развиваться лишь до определенного момента. Каждая лишняя секунда, отданная этому случайному предмету, заставляет вспомнить старое правило о качестве и количестве. Будь Янсен настоящим профессионалом, он перевел бы разговор на другую тему, но этого не случилось. Продолжая, он неловко и, при более позднем осмыслении, вполне очевидно попытался нащупать адрес: «Но, конечно, если ты оказался в Бромме или на Лидингё или где еще такое может произойти… — короткая пауза явно предназначалась для того, чтобы Конни исправил его, назвав верный район, — … и чувствуешь, как воняет уже в подъезде… разве ты не обязан сообщить о бедствии?»