Молчун достал из тайника кофр и небольшой свёрток. Развернув пластиковую обёртку, он с минуту смотрел на пять пачек банкнот, аккуратно перетянутых мягкой эластичной лентой с логотипом банка. Рядом с пачками лежали несколько статус-карт на разные имена.
В комнату вошёл андроид. Молчун указал ему на перевёрнутый стул.
– Сядь, поговорим.
Андроид послушно сел, положив руки на колени. Молчун убрал деньги и статус-карты в кофр, закрыл его, отодвинул в сторону.
– Я знаю, что ты обладаешь какой-то информацией. Я знаю, кто тебя сюда привёз, и знаю, где этого человека искать. Ещё я также знаю, что ты не простой бытовой андроид. Не буду торопить тебя, сам расскажешь. Но вот прямо сейчас мы покидаем это благодарное место, которое служило мне домом в последние годы. Сейчас ты найдёшь в «Янг Патриоте» навигационный маячок, выдернешь его, а потом, как стемнеет, сам мобиль отгонишь к дому, что стоит немного особняком от остальных, на северо-западе. Оставишь там. Сейчас накатаю небольшую записку, оставишь в салоне.
– Как скажете, хозяин.
Молчун нашёл на одной из полок пачку чистой пластбумаги, стилусом быстро написал с половину листа.
– Вот, – он протянул записку и небольшой свёрток андроиду, – оставишь на сиденье. Маячок принесёшь обратно.
– Да, хозяин. – Андроид встал, взял сложенный пополам лист и отправился на выход.
Прошёл час. Андроид вернулся, отчитался об исполнении задания и, получив в руки кофр и небольшую сумку, направился к стоявшей неподалёку «Рапире». Два трупа громил, которых убил Молчун, лежали в тесном багажном отделении.
Мобиль был двухместный, а когда Молчун вжал кнопку старта движка, то раздался приглушённый утробный звук.
– Придурки, – выругался Молчун. – Пижоны! Делая грязную работу за городом, лучше всего брать мобиль на гравитонной тяге. Тихо, быстро и никаких проблем с жидким топливом, за которым то и дело нужно смотреть, доливать. Ладно, поехали!
Молчун вырулил из теснины свалки и, поддав газу, объехал посёлок стороной. Темнота понемногу сгущалась, прошли ровно сутки с того момента, когда механик был на ужине у Лизы. Ему стало немного жаль того, что случилось, и он корил себя за то, что поддался порыву и всё же переспал с женщиной, тем самым заронив в её душе семена доверия и надежды. Подожди он всего день, и не было бы никакой грусти. Но что случилось, то произошло.
Они ехали всю ночь, а к утру, когда светило окрасило горизонт справа в красный цвет и тьма понемногу превратилась в дымку, прямо по курсу, километрах в десяти, завиднелись постройки пригорода.