– Кертис откажется от своих планов, я уверен. Сейчас на него давит превосходство Императора… Ты уверен, что Грей смертен?
– Повторю – тот, кто создал мир, должен был допустить шанс своего поражения. Иначе все для него утратило бы смысл – как исчез смысл для Бога.
– Ищущий, – Дач перешел на церемониальный-прим, язык предельной откровенности, и алкарис в очередной раз поразился диапазону его голоса, – скажи, правдив ли ты до конца?
– Нет, человек. Все-таки, мы враги.
– Что ты скрыл от меня?
– Ничего, что ты не мог бы понять сам.
Дач провел рукой по горлу, словно массируя гортань. Сказал на галактическом, сам для себя, но алкарис понял:
– Убить Кертиса или Грея – какой огромный выбор… Самые могущественные существа Вселенной…
– Власть – вот ваш Бог, Кей. Она туманит и твой рассудок.
– Я не стремлюсь к власти!
– Стремишься. Но понимаешь ее по другому. Тебе не нужна мишура титулов и тысячи юных самок. Тебе не нужно право даровать вечную жизнь. Ты убийца – по сути своей. И власть для тебя – свобода дарить смерть.
Дач покачал головой:
– Но и вы стремитесь к власти!
– Нет. Только к свободе. Потому и уходим.
– Удачи вам в пути, – сказал Кей.
– Благодарю тебя, странный человек, ненавидящий жизнь. Пожелание удачи от врага – это проклятие. Но ты враг самому себе.
Алкарис на мгновение полуприкрыл глаза. Он устал, не мог не устать. Его тело было куда менее выносливо, чем человеческое. Это всегда подводило птицеподобную расу.
– Я тоже хотел убить… убить тебя, Дач. За то, что ты посмел перехватить корабль Ветви, за то, что принудил к разговору. В этом контейнере, – короткий сухой стук лапы по металлу, – смерть. Та, что придумана людьми. Биотерминатор.
Кей вздрогнул, подавляя желание отпрянуть.
– Я передумал, знай это. Ты не принесешь удачи ни своей расе, ни своим друзьям. Продолжай жить…
Алкарис склонил голову – и сообщил:
– Твой корабль начал спуск к планете. Время истекает?
– Да, Ищущий, – вероятно, в перьях алкариса скрывался передатчик.
В небе родился гул – два корабля скользили сквозь атмосферу. Если в скалах израненной планеты еще была жизнь, она вжалась в отравленные радиацией камни, забилась в панике – перед неотвратимой, надвигающейся смертью.
Истребитель алкарисов скользнул к земле. Перевернулся в воздухе – серебристая монетка, брошенная невидимой рукой. Замер «на ребре», повиснув над стеклянной равниной.
– О чем же ты умолчал… – прошептал Дач.
– Думай. Прощай навсегда, Корь.
Алкарис соскочил с контейнера. Взялся за узкую ручку – и сгибаясь от тяжести пошел к истребителю. Свободное крыло вздрагивало, било воздух, пытаясь удержать равновесие.