Прихрамывая – старая травма колена, которую приходилось подолгу залечивать после каждого аТана, Ванда Каховски вернулась к дому. Было тихо – пока еще тихо.
Она постояла в гостинной – мягкие кресла, опущенные шторы, полумрак… Позвала:
– Агат! Агат!
Черный кот неторопливо спрыгнул с подоконника, подошел к ней. Каховски нагнулась, провела ладонью по мягкой шерстке:
– Агат, пора. Понимаешь?
Черный кот издал протяжное мяуканье, которое заставило бы насторожиться Дача или иного лингивиста-супера.
– Нет. Все очень серьезно. И времени нет. Беги к Марии. Немедленно.
Снова жалобный крик – уже почти не звериный.
– Агат!
Кот отступил на шаг.
– Да, это твой дом. Но скоро его не станет. Иди к Марии. Там Снежок и Рыжка. Иди.
Когда, вспрыгнув на подоконик, Агат еще раз посмотрел на Ванду – жалобно и недоуменно, она закричала:
– Да иди же, тупой! Иди!
Занавеска колыхнулась. Ванда, прихрамывая чуть сильнее обычного, прошла в столовую. Включила плиту – рацион номер десять, штурмовой-прим. Залпом выпила боевой коктейль – как всегда невыносимо противный и чуть пьянящий. Поколебалась, отпила полчашки горячего шоколада, и, оставив все остальное на сервировочном лотке, поднялась в свою спальню.
Здесь шторы были раздернуты, и она почти сразу заметила серебристую точку, зависшую в небе. Секунду Ванда стояла, любуясь истребителем Империи. Потом прошла вдоль стены, ласково касаясь то «Шанса», то «Ультиматума», то «Кондора-СТ». Много оружия, очень много. Хватило бы на всех, кто сейчас готовится штурмовать маленький домик в бесконечном саду.
Каховски выбрала скорострельный фазер, любимое оружие киллеров-одиночек, самоделку с ограниченной логикой. Ей слишком не хотелось ошибиться, чтобы пренебрегать псевдоинтеллектом оружия. Несколько минут она потратила на ввод ограничений, поглядывая на застывшую в небе «Синюю Птицу». Потом, положив фазер на колени, села у окна.
Три минуты тишины перед вечностью – не слишком много?
Конверт, принесенный вчера нарочным, по прежнему лежал на журнальном столике. Каховски повертела «аТановский» бланк – мерцающая золотом эмблема, ровные рукописные строчки – жест особого уважения.
Госпожа Фискалоччи! На протяжении почти двухсот лет вы являлись нашим неизменным и уважаемым клиентом. Если ваше решение о непродлении «аТана» вызвано временными материальными трудностями, то я, как полномочный представитель компании, имею честь предложить вам беспроцентный и бессрочный кредит на сумму, равную стоимостью льготного (категория: Г-К-6) аТана. Единственным условием является использование кредита на возобновление вами бессмертия.