Куратор и профессор были чрезвычайно довольны, только что не мурлыкали:
- Великолепно, молодой человек! Эдак мы и сломим ваш ментальный барьер и вы сможете кидать проклятие, ненаучно выражаясь, на любого человека! Тут ведь как: надо, чтобы вы знали, что невыполнение приказа - не направление проклятия на объект, всегда связано с болью. Ваш организм это запомнит и будет выпускать слизняка каждый раз, как вы пожелаете. Кстати, а почему эффект проклятия был таким явным? Мне казалось, что вмешательство в организм проклятого идёт слабее, как вы думаете, молодой человек?
И вот тут я допустил ошибку - занятый своими мыслями, ляпнул то, что было у меня в голове:
- Потому, что он сильно избил меня, а слизняки это не только и не столько проклятие, они служат для восстановления жизненных сил, здоровья своего хозяина! Вот почему.
Куратор и профессор переглянулись, а потом куратор с непонятной мне интонацией медленно сказал:
- Значит, чтобы ускорить процесс умирания объекта, вытягивания его жизненных сил, надо нанести ущерб твоему телу, и чем больше ущерб, тем больше энергии надо на восстановление, и тем скорее скончается проклятый...ин-те-рес-но....
У меня замерло сердце - ну, писец! Какой я болван! Ну кто, кто тянул меня за язык? Эти люди не остановятся ни перед чем..и я дал им такой прекрасный и эффективный способ убивать людей с различной степенью замедления, а самое главное - я при этом буду терпеть страдания! Стоит прострелить мне грудь, когда я буду в связи со своим слизняком на жертве, и жертва неминуемо отдаст мне все свои силы! О, Боже мой...ну я и попал...
В это вечер Ласки не было. Я полазил в сети, почитал сайты, посмотрел новости и спокойно лёг спать. Конечно, мне хотелось бы, чтобы она пришла - чисто физически, а морально - можно немножко и отдохнуть.
Последующие несколько недель, я немного сблизился с остальными своими соратниками. Особой дружбы не было, она и не поощрялась, хотя, по понятным причинам, никто не собирался останавливать связи между мужчинами и женщинами - даже такие жёсткие руководители, как наши кураторы, прекрасно понимали, что нельзя противостоять инстинктам, запретом тут ничего не сделаешь.
Они и не запрещали. Они только нагружали нас так, что домой мы приползали, высунув язык, как загнанные лошади.
Ласка приходила ко мне довольно часто - иногда два дня подряд, иногда три - нас, практически, ничего не связывало, кроме отмороженного, отвязного секса, в котором она была мастерица, не знавшая никаких запретов, никакой брезгливости или недозволенности.