На меня смотрела Валери.
Глоток бренди немного понизил степень моей впечатлительности, иначе я бы решил, что пришло время галлюцинаций. Я взял в руки тонкую стопку фотографий. От сырости они склеились, и, осторожно отдирая их друг от друга, я смотрел на знакомые и незнакомые лица.
Валери, еще совсем пацанка, наверное, пятнадцати лет, стоит в обнимку с широкоплечим мужчиной в светлых шортах и белой майке, голову которого венчает пышная шапка седых волос. Мужчина белозубо улыбается, лицо его смуглое от загара. Может быть, это ее отец, Августино Карлос?
Я перевернул фотографию, но никаких надписей не было. Взглянув на другой снимок, я невольно воскликнул:
– О, какие люди!
На меня смотрела милейшая супружеская пара – мой давний заклятый враг Картавый в смокинге и бабочке и Валери в свадебном платье. Ее спокойное, почти родное лицо, вызывавшее у меня коктейль самых противоречивых чувств, было прикрыто вуалью, на шее сверкало ожерелье. Картавый держал ее под руку и улыбался краешком губ. И это тот самый человек, наркоторговец, убийца и подонок, с которым я в свое время схлестнулся не на жизнь, а на смерть, которому собственной рукой вырвал глаз?
Я не мог оторвать от них взгляд. Для меня это был снимок века, это было чудо, равное лох-несскому чудовищу, йети и пришельцам. Картавый, этот садист, маньяк, грязный убийца, и Валери, которая когда-то так очаровала меня своей почти детской непосредственностью и девичьей отвагой… Они – муж и жена!
Все еще удивляясь их мастерству в навешивании лапши на уши, я отклеил третий снимок и опять издал возглас. Картавый и мой давний сослуживец полковник Алексеев! Оба в плавках, сидят за белым столиком у бассейна, что-то пьют из высоких стаканов и улыбаются фотографу. Кажется, снято на даче Картавого.
Я взглянул на следующий снимок. Это был портрет Алексеева в офицерской форме. Тут он еще в звании подполковника авиации. Лицо мрачное, в глазах – обида, злость и прочие отрицательные эмоции. Этот человек отвечал за авиаперевозки из военных российских баз в Россию. Он был главным «ямщиком» в сложной системе колумбийского наркотрафика.
Несколько следующих фотографий ничего нового мне не открыли. Это были групповые снимки не знакомых мне людей на фоне пальм, океана и автомобилей. Я внимательно рассматривал их лица. Аккуратно причесанные, хорошо выбритые, в светлых рубашках, почти все – в темных очках. Кто эти люди? Какое отношение имеют к Августино и Валери?
И снова я взвыл от своеобразного восторга и вскинул вверх брови. На очередном снимке на фоне авиационного трапа с ковровой дорожкой пожимают друг другу руки темноволосый мужчина в костюме, с холеным лицом и безукоризненной прической, окруженный охранниками, и генерал-майор, лицо которого мне знакомо, как говорится, до боли… Мы с ним служили, кажется, в Афгане… Он был где-то при штабе, то ли заместитель командира дивизии, то ли…