— Погодите секунду, — сказал Миша. — Можно?..
— Да, смотри.
Миша впился взглядом в права.
— Слушайте, так он здесь в форме военной!
— То есть?..
— Вот, смотрите, виден край петлицы и край буквы S. Здесь буква S, а здесь буква А — это петлицы US Army.
— Хм… Ну-ка, спроси, где мужик служил.
Вы в армии служили? Да, служил. Где?
Я был военным журналистом…
— Стоп, — сказал Миша. — Что-то я не помню в Министерстве обороны США должности «военный журналист».[9] В каком году это было?
Диксон назвал дату в начале восьмидесятых годов. А где служил? В Европе. В Европе — точнее? Ну, в Европе. Точнее! В Германии. А в Германии — где? Город?!
— Бад-Тёльц, — сказал Диксон.
И тут подполковник напрягся.
* * *
Подполковник феноменально владел лицом. Оно у него выражало до этого момента в основном легкую скуку. Иногда, чтобы не казаться совсем уж каменным, он позволял себе заскучать посильнее. Но с физиологией так легко не справишься, а Миша ведь глядел на подполковника во все глаза — тот был ему в сто раз интереснее, чем все остальные вокруг. Дай Мише волю, он бы его под рентген уложил, чтобы посмотреть, как этот редкостный товарищ устроен внутри.
Услышав про Бад-Тёльц, подполковник сильно, очень сильно напрягся.
— Вы чего?.. — удивился Миша.
— Спроси, в какой должности служил… — процедил тот, не отрывая взгляда от Диксона.
Позже Миша выяснил, что его так насторожило: в Бад-Тёльце размещалась штаб-квартира 10-й бригады спецназа. И если Диксон оттуда, значит, это персонаж с очень богатой предысторией.
— Должность?..
— Журналист!
— Слушай, мужик, — сказал Миша, которому уже поднадоело вытягивать из Диксона каждое слово. — Ну хватит этого бла-бла-бла, ну нет такой должности в вашей армии — журналист!..
Ты где служил — в Ю-Эс Ами? Где именно в этом городе? Где там ваша часть стояла? Кем ты был? При штабе писарем? Ну-ну…
— Знаете, товарищ подполковник, есть проблема, — сказал Миша.
— Ну, пойдем…
Они отошли к «Вектре».
— При штабе писарем он, конечно, мог быть. Но что-то меня здорово смущает его знание русского. Вы и не слышали толком, как он шпарит по-нашему, а я-то с ним долго базарил. Ему язык в свое время очень хорошо «ставили», он разве что грамматику подзабыл… Скорее всего, либо полевая разведка, либо наш мистер Диксон имел отношение к армейским разведорганам.
— Вот и я думаю, — сказал подполковник, глядя в заднее стекло «Вектры». — Не просто так здесь взялся этот милый мальчик. Ладно, давай его дальше колоть. Эй, мистер, ком цу мир, битте!
Под задним стеклом машины лежала российская офицерская фуражка. Миша ее раньше и не заметил. Фуражка не простая — шитая на заказ.