— Я сделаю так, как угодно мне, а не как хочешь ты, — отвечал султан и повелел отвести пленников обратно в палатку, служившую им тюрьмой.
Пока император раздумывал, те ли это сеньоры, за кого они себя выдавали, к нему ввели рыцаря, служившего у его брата Амурата и знавшего немного по-турецки. То был сир де Хелли. Баязет видел его однажды и припомнил его. Хорошо ли знал сир де Хелли пленных рыцарей, спросил Баязет. Сир де Хелли отвечал, что как бы мало они ни значили во французском рыцарстве, он, наверное, сможет сказать султану, кто эти люди. Тогда Баязет велел проводить его к ним, но запретил обмениваться словами из боязни сговора и обмана. Сиру де Хелли достаточно было одного взгляда — он тут же узнал их. Он быстро повернулся к Баязету, — тот потребовал назвать пленников, — и сказал, что пленники султана — граф Невэрский, мессир Филипп д’Артуа, мессир Ангерран де Куси, граф де Ла Марш, мессир Анри де Бар и мессир Ги де Ла Тремуй, — то есть самые знатные и богатые сеньоры во Франции, а некоторые даже состояли в родстве с королем.
— Ну что ж, — сказал император, — их жизнь спасена. Пусть они станут по одну сторону моей палатки, а остальные — по другую.
Приказ Баязета был незамедлительно исполнен. Шестерых пленников поставили справа от императора. Минуту спустя они увидели, как ведут остальных. Триста их собратьев, осужденные на смерть, шли, раздетые по пояс; их подводили одного за другим к Баязету, тот с хладнокровным любопытством разглядывал их, потом делал знак увести. Тот, кого он отсылал, проходил сквозь строй солдат-иноверцев, стоявших с обнаженными шпагами, и через минуту от него оставались лишь бесформенные куски, все это — на глазах у графа Невэрского и пяти его соратников.
Случилось так, что среди осужденных на смерть оказался маршал Бусико; его также подвели к Баязету, и тот его послал умирать так же, как и других. И вдруг Жан Бургундский заметил Бусико, он покинул свою группу и направился к императору; преклонив перед ним колено, от стал жестами умолять Баязета пощадить маршала, ибо тот был в свойстве с королем Франции и мог заплатить немалый выкуп. Баязет наклонил в знак согласия голову; Бусико и Жан Бургундский кинулись друг другу в объятия, после чего Баязет сделал знак, чтобы расправа продолжалась, — она тянулась ровно три часа.
Когда упал последний христианин, испустив тот же предсмертный крик, что и другие: «Господи Иисусе Христе, смилуйся надо мной!» — когда все лежали мертвыми, Баязет пожелал, чтобы весть о его победе дошла до короля Франции. Он велел привести графа Невэрского, сира де Хелли и двух других сеньоров, которые остались целы и невредимы, и, обратившись к графу, спросил, на ком из трех шевалье он остановил бы свой выбор, если понадобится привезти выкуп для него и его собратьев. Граф указал на сира де Хелли, двое других тотчас же упали мертвыми.