Итак, два войска очутились лицом к лицу, и хотя ни тот, ни другой принц не объявлял открытой войны, каждому было ясно: достаточно какой-нибудь мелкой ссоры между солдатами, чтобы столкнуть две армии и развязать гражданскую войну.
Такое положение не могло длиться долго, — герцог Орлеанский решил положить ему конец: он двинул свое войско на Париж. Герцог Бургундский пребывал в своем замке в Артуа, и тут ему донесли, что неприятель, вооруженный до зубов, идет на Париж. Герцог, не медля ни минуты, надел доспехи, взял оружие и вскочил на коня. В замке Анжу, куда он примчался, он встретил короля Сицилийского, герцогов Беррийского и Бурбонского, а также множество других принцев и сеньоров из свиты короля. Он просил их засвидетельствовать, что не он первый открыл враждебные действия, и, став во главе своих людей, повел их на Монфокон. Народ, увидев, как целые полчища солдат мчались через Париж, пришел в сильное волнение. Из-за высоких налогов герцог Орлеанский снискал себе славу ненасытного, и в народе пронесся слух, будто он собирается разграбить Париж. Тогда поднялись все горожане, все собрались у городских ворот; на улицу вышли студенты; многие дома в окрестностях Парижа были разрушены: из них вытаскивали камни и посреди дороги воздвигали баррикады; таким образом, были приняты все меры, чтобы помочь герцогу Бургундскому и дать отпор герцогу Орлеанскому.
Тут появились король Сицилийский, герцоги Беррийский и Бурбонский, они предстали перед герцогом Орлеанским и, рассказав, как относится к нему народ, умоляли его избежать кровопролития. Герцог отвечал, что он ни при чем, враждебным действиям положил начало его кузен Жан, который похитил у матери молодого герцога Аквитанского, а впрочем, он охотно последует разумному совету, доказательство чему то, что он откладывает поход. И действительно, он разместил своих людей в Корбее и вокруг Шарантонского моста, препроводил королеву в Венсен, а сам удалился в свой замок Боте.
Начались переговоры, по прошествии недели стороны пришли к следующему соглашению: отвести свои войска и свои притязания предать суду короля и его совета. Герцоги поклялись на Евангелии исполнить это, отзыв войск положил начало выполнению условий перемирия.
Как только из Парижа удалились вооруженные люди, королева решила туда вернуться. Для столицы это выражение доверия королевы Изабеллы своим подданным явилось большим праздником: королева вновь была со своим народом. Радостная толпа пришла приветствовать ее. Королева проследовала в экипаже, подаренном ей герцогом Орлеанским, за нею в носилках следовали придворные дамы, оба герцога, примиренные, ехали верхом на лошадях, держась за руки, а в другой руке каждый держал герб своего недавнего противника. Проводив королеву Изабеллу во дворец короля, оба герцога отправились в Нотр-Дам, причастились одной и той же облаткой, сломав ее пополам, и обнялись у подножия алтаря. В доказательство их полного согласия и своего доверия к герцогу Орлеанскому герцог Бургундский испросил у него гостеприимства на эту ночь. Герцог Орлеанский предложил герцогу Бургундскому разделить с ним его ложе, Жан Бургундский принял приглашение. Народ, обманутый видимостью согласия, ликуя, проводил обоих до нового дворца Орлеанов, который находился позади дворца Сен-Поль.