Сигмон ступил на каменные плиты, подошел к Арли, встал рядом и облокотился о перила. Она чуть наклонила голову, приветствуя гостя.
— Арли, — сказал тан, ужасаясь сам себе. — Знаешь, мне нужно уехать.
Она кивнула, не отрывая взгляда от деревьев на соседнем холме, пылающих алым светом в лучах заката.
— Так надо, — продолжал Сигмон. — Я слишком долго здесь оставался. Мне нужно в Гернию, в университет.
— Можешь отправляться, когда захочешь. На конюшне тебя ждет конь. Я распорядилась.
— Арли! — Тан накрыл ее ладонь своей. — Так надо…
Вампирица отдернула руку и повернулась. Ее глаза пылали зеленым огнем, знакомым тану. Арли была в ярости.
— Убирайся, — бросила она. — Ты сделал свое дело! Тебя здесь больше ничего не держит!
— Арли!
— Тан ла Тойя! Не забывайтесь!
Сигмон вцепился в перила так, что каменная крошка посыпалась вниз, на челядь, сновавшую по двору.
— Арли, — позвал он, и это было намного сложнее, чем ползти на одних пальцах по каменной стене. — Что изменилось? Что?
Они смотрели друг на друга и не отводили глаз, хотя Сигмону хотелось сейчас превратиться в мышь и забиться в щель. Он чувствовал себя виноватым, непонятно почему и отчего. Арли же смотрела с яростью, глаза ее пылали, и, похоже, она была не прочь обратиться в кота, что растерзает мышь.
И все же первой сдалась она.
— Что изменилось? — тихо переспросила она и отвернулась. — Это нужно спросить у тебя, тан.
Он протянул руку и коснулся ее пальцев — по-прежнему холодных, как лед.
— Почему ты дрался? — тихо спросила она. — Чтобы удержать графство для дорогого друга Риго?
— Нет. Я дрался за тебя. Ты же знаешь это.
— Так что изменилось, тан? Почему ты прячешься в покоях, почему ведешь себя, как провинившийся поваренок?
Она обернулась, скрестила руки на груди, пронзила его взглядом и наконец спросила:
— Почему ты хочешь уехать?
Тан медленно выдохнул, собираясь с силами. Потом ответил, едва размыкая застывшие губы:
— Мне надо в Гернию. Там мое спасение от этой напасти. Я надеюсь, что оно там.
— Напасти?
— От этого уродства. Помнишь, я говорил тебе про университет? Возможно, там помогут мне избавиться от этой проклятой шкуры. Надо торопиться. Мне кажется, она растет, и я становлюсь все сильнее.
— Сигмон, — прошептала Арли, и ее брови дрогнули. — Неужели?… Ты правда хочешь избавиться от этой силы?
— Пойми, Арли, это — не мое. Она чужая. Сейчас я не Сигмон ла Тойя, я нечто другое. Чудовище. Мутант. Смесь из двух половинок, одна из которых досталась мне случайно. А раз эта дрянь растет, значит, я превращаюсь в нечто такое, чему даже не знаю названия. Я боюсь, Арли. Я боюсь проснуться однажды и понять, что тан Сигмон ла Тойя исчез навсегда… А вместо него на свет явилось чешуйчатое чудовище.