— Ну?
— Результат анализов, если можно так выразиться, отрицательный…
— Что? Это как? — подал голос вечный юноша.
— Совсем. Он чист.
— Значит, я еще не заразился? И если меня можно изолировать…
— Это может означать все, что угодно. «Агента» еще нельзя выявить, ты пока не опасен или твоя иммунная система поборола вирус… А может, в коллекции нашего доктора просто нет данных о твоем «агенте».
— То есть как это?
— Всего нам известно девяносто девять «агентов», — вмешался доктор. — Господин Хорус не упомянул еще одну возможность. Возможно, вы являетесь носителем сотого «агента», о котором нам доводилось слышать.
— Сотого? И что это значит для меня? Сожжение или четвертование? — вяло попытался отшутиться я.
— Спасение… — Хорусом оказался тот самый «вечный мальчик». — Дело в том, что человека может поразить только один ДНК-вирус. Вносимые им изменения необратимы, и они же защищают носителя от всех прочих «агентов».
— Но я все равно не понимаю…
— Последней разработкой «Вечности» был особый «агент»-защитник, который должен лишь не давать носителю подцепить другой вирус. А в перспективе — настроить иммунную систему носителя таким образом, чтобы его кровь можно было использовать как вакцину на ранних стадиях поражения любым «агентом».
— Понимаете? — руки доктора тряслись. — Если вы — сотый «агент», то вы наш шанс на спасение!
«Плохая еда. Голова болит».
— Ага. Кстати, а чем известен вот его «агент»? — я ткнул пальцем в своего спасителя.
— Мы прозвали его Динамо, потому что кожа мистера Салливана не проводит электричество.
— А как связана проводимость с цветом глаз и волос?
Все уставились с недоумением сначала на меня, а потом на бородача.
— Эй, Карл… У тебя же… Была рыжая борода!
— Мммать, тревога! Тринадцатый «агент» в убежище! — истошно завопил кто-то.
Раздались выстрелы, крики — началась паника. Я резко присел, уходя с линии огня, и отполз в сторону, чтобы ненароком не угодить под кого-нибудь.
— Эй, Рик, осторожно, не подстрели меня вместо «хамелеона»! — раздался звонкий голос над моей головой.
Но я уже не обращал на него внимания, потому что увидел цель: в паре шагов от меня виднелась лестница, уходящая в люк на потолке. Конечно, надо было быть полным идиотом, чтобы сбежать из убежища обратно на улицы мертвого города, но что меня ждало здесь?
«Бежать. Плохая еда», — согласился со мною внутренний голос.
И я рванул вперед. Помню, как с кем-то столкнулся, кого-то ударил… Слышал свое имя позади, но все это было словно во сне. Добравшись до люка, рванул ручку: не заперто!
* * *
Я и не помнил, как выбрался наружу. Брел по тоннелям, вжимаясь в стену при каждом шорохе, карабкался по лестницам… Словно какое-то шестое чувство указывало мне путь. И вот очередной люк был сдвинут в сторону, и меня ослепило солнце. А потом я услышал шаги…