«Бродяги» переглянулись: похоже, никто из них так ничего и не понял. Тем не менее всего через несколько секунд бронированная дверь медленно ушла в сторону.
— Странно, что здесь нет никакой охраны, — начал было Кей, но Дракон уже шагнул вовнутрь.
За дверью оказался длинный узкий проход. Благодаря Ведьме приятели сначала деактивировали датчики движения, а уж потом пошли, строго следуя указаниям ее голоса и обходя невидимые сигнальные лучи. Дыхательные маски оба надели, едва коридор начал наполняться ядовитым газом. Тот тоже был невидим, но всевидящая Пифия была настороже.
— Откуда эта треклятая Ведьма все знает про систему охраны? — голос Кея заметно дрожал. Наконец-то он осознал, во что ввязался.
— Тс, я слышу голоса, — оборвал его Дракон, и они вышли в широкую комнату.
Прямо перед ними оказалась белоснежная стена, в которой были узкие, похожие на вертикальные бойницы окна. Осторожно заглянув в одно из них, «бродяги» поняли, почему их незримая советчица была так уверена в том, что здесь будут все Админы…
Ближе всего к окну стоял стол. Обычный хирургический стол, на котором в ярком свете особых ламп лежала совсем еще крохотная девочка. Та самая, которую Кей еще совсем недавно держал на руках, спасаясь от Модераторов. Та, датчик в бедренной кости которой вывел двух бойцов Антисоциума прямо на тайное логово Админов.
Над малышкой склонились две фигуры в белоснежных халатах. Судя по вживленным в лобную долю зеркальным пластинам и многосуставчатым пальцам, изгибающимся под немыслимыми углами, это были хирурги Социума — несколько усовершенствованные, чтобы лучше выполнять свою работу.
А значит, все остальные — это и были Админы.
Точнее, все остальное.
Потому что это были не люди.
Оно — уже не было людьми.
Огромная тварь, занимавшая почти треть комнаты, представляла собой существо, словно слепленное из десятка людей. Сросшиеся головами, спинами и прочими частями тела, они, тем не менее, функционировали отдельно: смотрели в разные стороны, разговаривали друг с другом разными голосами, деловито почесывали в своем или соседском паху и что-то с безумной скоростью печатали на старинных клавиатурах, которых по комнате было разбросано огромное множество.
— Мать моя программа, что это за хрень?
Казалось, что какой-то псих нарубил десятки тел, скинул все это в кучу, перемешал и склеил. Самое удивительное было то, что вся эта человеческая масса была жива.
Одна из десятков рук залезла под кусок вязаной ткани, которая словно оплетала это человеческое мессиво. Ткань была изодранной и основательно засаленной, но на ней все еще угадывался выцветший сине-серый узор в виде ромбов. Рука вытащила откуда-то из складок начатую бутылку пива и поднесла ее ко рту ближайшей из голов. Тут же еще одна рука выхватила у первой бутылку и начала поить соседнюю голову. Та, сделав несколько глотков, довольно рыгнула.