— Как твое имя, воин? — спросила она, задрав голову, чтобы на него посмотреть.
— Аргел Тал.
— Аргел Тал, — повторила она. — С этого дня мой сын будет носить это имя.
Если фигура, облаченная в боевой доспех, могла выражать смущение, капитан выглядел именно так.
— Я польщен, — сказал он. — Всего хорошего, — добавил он и вернулся к небольшой группе.
Торгал сверху вниз посмотрел на хрупкую фигурку Кирены.
— А ты примешь мой свиток с обетом, маленькая госпожа? — предложил он.
— Я теперь не слишком много читаю. — Она улыбнулась открыто и искренне. — Но спасибо тебе, Торгал.
После недолгой прогулки по улицам, которых она не могла видеть, остаток дня Кирена провела в одном из храмов Завета. Аргел Тал и его офицеры находились с ней все время, пока чрезмерно ревностные жрецы задавали ей бесконечные вопросы. Вместо стула ей, словно царственной особе, предложили прилечь на кушетку со множеством подушек. Но великолепное ложе оказалось неудобным, и Кирена долго ворочалась, пытаясь найти подходящее положение. В конце концов она села и выпрямилась, как на обычном стуле.
— Что ты увидела в последний момент, перед тем как лишиться зрения? — спросил один жрец.
— Опиши огненный дождь, — настойчиво требовал другой.
— Расскажи, как падали городские башни.
Вопросы продолжались без конца, и Кирене стало любопытно, сколько человек ее расспрашивают. В комнате было холодно, а наличие слабого эха говорило о том, что они находятся в огромном зале. Кроме голосов, вокруг постоянно слышался гул, от которого ей хотелось стиснуть зубы, — одно дело узнать гудение работающих доспехов Астартес, но совсем другое — к нему привыкнуть.
— Ты ненавидишь Императора? — спросил жрец.
— Что произошло после крушения города? — задал вопрос второй.
— Ты убила кого-то из своих обидчиков?
— Как тебе удалось ускользнуть?
— Будешь ли ты служить Завету в качестве верховной жрицы?
— Почему ты не приняла предложение легиона заменить глаза?
Ответ на этот вопрос очень заинтересовал жрецов.
Кирена притронулась пальцами к своим глазам и стала объяснять:
— В моем мире существует поверье, что глаза — это окна души.
В ответ послышалось негромкое перешептывание, не предназначавшееся для ее слуха.
— Как странно, — заметил один из них. — Неужели ты опасалась, что душа покинет твое тело через пустые глазницы? И из-за этого отказалась?
— Нет, — ответила Кирена. — Дело не в этом.
— Тогда просвети нас, пожалуйста, Блаженная Леди.
Она все еще смущенно ежилась и вспыхивала всякий раз, как только слышала этот титул.
— У нас говорили, что те, кто носит чужие глаза в этой жизни, никогда не попадут в рай. Наши жрецы заверяли нас, что в искусственных глазах сервиторов видят души пр