— Можешь идти хоть к черту, хоть к дьяволу — мне все равно.
— Но, сладенький мой, тебе это не понравится, правда? Не понравится, если при тебе меня будет кружить в вальсе другой? А ты, между прочим, меня соблазнил — какой противный! Каждый знает, что все эти годы мы были вместе. И если ты пошлешь меня к Руперту…
— Я тебя не посылаю.
— Если ты позволишь Руперту…
— Это твоя идея, я тут ни при чем.
— Ты без меня совсем зачахнешь. Где ты найдешь девушку, с которой тебе будет так легко, как со мной? Ты с девушками робкий, тебе нужно тонкое обхождение, а то вообще ничего не выйдет, сам знаешь.
Джордж промолчал.
— А что ты сделал со мной? Я загубила на тебя лучшие годы. Ты меня обесчестил, на мне теперь пятно позора — Руперту это не понравится.
— А я понял, он хочет, чтобы ты ушла к нему.
— Да, дорогой, хочет, но я не хочу… то есть хочу, но не очень. Он, конечно, любит меня, и я могла бы полюбить его…
— Так в чем же дело?
— В том, что тебя я люблю сильнее, много сильнее.
На кухне у миссис Басвелл все загремело и загрохотало.
— Ты меня не любишь, — возразил Джордж. — Сама сказала.
— Я тебе это сказала? Да никогда в жизни! Тебе, наверное, это приснилось.
— Если и приснилось, все равно это правда, и тебе лучше уйти.
— Уйти? Куда?
— Из этой квартиры.
И, взяв ее под руку, Джордж начал подталкивать Дейдри к выходу.
— Как ты можешь быть таким жестоким? Мне и идти-то некуда — только в мои комнаты, за которые ты платишь. Господи, как же мне быть? Про Руперта я соврала, мы с ним друг другу совсем не нужны. Ты меня огорчил, вот я и выдумала!
— Уходи отсюда, уходи!
— Ты меня прогоняешь? Ведь ты меня обожал, столько для меня всего делал. Всегда был таким добрым и щедрым…
— Уходи… уходи!
Дверь захлопнулась, приглушив звук рыданий Дейдри. Джордж долго сидел, глядя себе в колени, потом обвел глазами комнату, снова уставился в колени. Как любой человек, совершивший некоего рода буйство, он был не способен как-то истолковать его.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал он, плохо представляя, кого сейчас увидит.
— Она ушла, — сказала миссис Басвелл.
— Я думал, она ушла полчаса назад.
— Нет, она еще стояла на лестничной клетке, за дверью. Позвонила раз или два, но вы не слышали, а я не стала ее впускать — сказала, вы отдыхаете. А открывать дверь своим ключом она не осмелилась. Вам бы лучше его у нее забрать. Мало ли что. А сейчас она ушла.
— Пресвятая богоматерь, миссис Басвелл. — Непонятно, то ли «пресвятая богоматерь» относилась к ней, то ли была частью восклицания. — Что вы об этом думаете? — Он почему-то не сомневался, что все происшедшее было ей совершенно ясно и понятно.