— Мне бы нужно хорошенько искупаться, — сказал он нервно, на что она ответила, что искупаться он может тоже потом. Все эти годы, вся его нечеловеческая усталость, боль от ранения — все осталось в стороне, вместе с одеждой. Они целовали и глядели друг на друга даже более жадно, чем в свою первую ночь, которую они провели в конюшне на ферме в Грейт-Эвейкенинг сразу после того, как поженились — ведь теперь они знали, чего им так не хватало. Пальцы его здоровой руки не могли оторваться от ее тела. В конце концов, ноги перестали держать ее, а он содрогнулся от боли, подхватив жену на руки. Она решительно посмотрела на его рану, поправила перевязь ему на руке, уложила его на кровать и сделала все сама. Пока они занимались любовью, Роб Джей несколько раз громко застонал, но лишь однажды — от боли.
Он был рад не только возвращению к жене, но также и тому, что может снова покормить лошадей в конюшне сушеными яблоками, удивляясь, что они не успели его забыть; навестить Олдена и увидеть искреннюю радость на лице старика; прогуляться по Короткой тропе через лес к речке, чтобы выкорчевать сорняки на могиле Маквы. Роб наслаждался тем, что может просто сидеть, прислонившись спиной к дереву там, где когда-то был гедоносо-те, и смотреть на мерное течение воды, при этом зная, что никто не выскочит из лесу на том берегу реки, крича, как животное, и не станет стрелять в него.
Ближе к вечеру они с Сарой отправились по Длинной тропе к Гайгерам. Лилиан тоже расплакалась, увидев Роба, и поцеловала его в губы. Она рассказала, что Джейсон был жив и здоров, судя по последней весточке от него, и что он служит в большой больнице недалеко от реки Джеймс.
— Я ведь был совсем близко от этого места, — сказал Роб Джей. — Всего в паре часов пути.
Лилиан кивнула.
— На все воля Божья, надеюсь, скоро и он вернется домой, — сказала она сухо, не сводя глаз с руки Роба Джея.
Capa отказалась оставаться у нее на ужин, она хотела провести время с мужем наедине.
Она смогла побыть с ним наедине всего два дня. По городу пронеслась весть, что он вернулся, и, начиная с раннего утра третьего дня, к ним начали приходить люди: кто просто поздравить его с возвращением домой, а кто — по делу, спросить, что делать с фурункулом на ноге или болью в желудке, которая никак не проходит. Сара была вынуждена сдаться. Олден оседлал для него Босса, и Роб Джей отправился в шесть домов, чтобы навестить своих прежних пациентов.
Тобиас Барр открывал двери своей лечебницы для жителей Холден-Кроссинга почти каждую среду, но люди все равно приходили туда лишь в случае крайней нужды, потому Роб Джей выявил те же самые проблемы, которые встретились ему, когда он только переехал в Холден-Кроссинг: запущенные грыжи, гнилые зубы, хронический кашель. Заехав к Шрёдерам, он выразил радость по тому поводу, что Густав больше не лишается пальцев во время работы на ферме, и это на самом деле было так, хоть он и представил это в виде шутки. Альма угостила его цикориевым кофе и мандельбротом