— Конечно же, — ответил тот.
— Помнится, ты как-то говорил, что, зная текст пьесы, спектакль смотреть гораздо интереснее. На этой неделе мы собираемся посетить театр в Рок-Айленде. Не хочешь присоединиться к нам?
— С удовольствием, — ответил Шаман и улыбнулся Эвелин. Девушка ответила ему ослепительной улыбкой.
— Тогда мы ждем вас к пяти часам у нас дома — устроим легкий ужин перед походом в театр, — предложила Фрэнсис Барр.
Он купил новую белую рубашку и черный узкий галстук, заново перечитал пьесу. Барры также пригласили Джулиуса Бартона с женой Розой. Эвелин была в голубом платье, которое идеально подходило к ее красивым светлым волосам. На минуту Шаман задумался, где он видел недавно другое голубое платье, и вспомнил, что это Рэйчел была в платье такого же цвета.
Легкий ужин, который обещала Фрэнсис Барр, оказался роскошной трапезой из шести блюд. Шаману было довольно сложно поддерживать разговор с Эвелин. Когда он спрашивал у нее что-то, она отвечала ему лишь нервной улыбкой, коротким кивком или покачиванием головы. Сама она заговаривала лишь дважды — сначала похвалила тетушкино жаркое, а после призналась Шаману во время десерта, что обожает и персики, и груши, а потому очень рада, что они поспевают в разное время года, так что ей обычно не приходится выбирать между ними.
Театр был полон. Жара летнего вечера давала о себе знать. Они приехали как раз к началу представления, потому что на поглощение всех шести блюд потребовалось немало времени. Тобиас Барр купил билеты, в том числе и для Шамана. Их места были в самой середине третьего ряда.
Вскоре действие, происходящее на сцене, полностью завладело их вниманием. Шаман смотрел пьесу через театральный бинокль — благодаря этому он легко мог читать по губам актеров. Спектакль ему очень нравился. В первом антракте он вышел на улицу вместе с доктором Барром и доктором Бартоном, чтобы посетить уборную. Ожидая в очереди, все трое признали, что представление крайне удачное, а также обменялись ценными наблюдениями: доктор Бартон высказал предположение, что актриса, исполняющая роль Джульетты, беременна, а доктор Барр заметил бандаж под трико у Ромео.
В первом акте Шаман был сосредоточен на движении губ актеров, но во время второго стал внимательно рассматривать Джульетту и не заметил никакого подтверждения предположению доктора Бартона. Однако правоту доктора Барра он был вынужден признать.
По окончании второго акта зажгли лампы и открыли двери. С улицы повеяло приятным прохладным ветерком. Шаман и Эвелин задержались на своих местах и попытались обсудить спектакль. Она сказала, что часто ходит в театр в Сент-Луисе.