— Какие вопросы? — спросила она, чувствуя подступающую к горлу тошноту.
— Где ты живешь, сколько лет Альфи… Симпатичный парень. Морис сказал, что он похож на веселого купидона…
— Он… испанец?
Флора покачала головой:
— Морис говорит, что вроде из Лондона. Возможно, он просто хотел узнать, есть ли у него какие-то шансы.
— Я что-то не припомню, чтобы ко мне в магазин залетали какие-нибудь купидоны… — озабоченно пробормотала Джемайма.
— Может, он потерял интерес, когда услышал, что у тебя есть сын? — пожала плечами Флора. — Я бы не стала ничего говорить, если бы знала, что ты так заведешься. И вообще… Почему бы тебе просто не позвонить и сказать… э-э… как там его зовут, твоего мужа?
— Алехандро. Сказать что?
— Сказать Алехандро, что ты хочешь развестись, и дело с концом.
— Сказать Алехандро, что ему делать? Мне бы это не прошло даром. Обычно он говорит, кому что делать! Когда он узнает об Альфи, все еще только больше усложнится…
— Тогда ты пойдешь к адвокату и расскажешь, каким «хорошим» он был мужем.
— Он не пил и не избивал меня.
Флора поморщилась:
— Фу, к чему такие крайности? Есть и другие причины для развода — моральное унижение, невнимание… Ты говорила, он целыми днями оставлял тебя в окружении его славной семейки…
— Это только мать у него такая «славная», — желая быть справедливой, уточнила Джемайма. — Но не сестра и не брат. Ну и потом… вряд ли я могла бы сказать, что он меня унижал.
Флора, чей темперамент был таким же горячим, как и цвет волос, наградила подругу возмущенным взглядом:
— Алехандро критиковал все, что бы ты ни делала! Он без конца оставлял тебя одну и сделал тебе ребенка прежде, чем ты оказалась к этому готова!
Джемайма покраснела до корней волос, удивляясь, что заставило ее быть столь откровенной с Флорой. Некоторые секреты лучше было бы оставить при себе.
— Возможно, я не была для него достаточно хороша… — тихо сказала Джемайма. Сказала правду. Так, как она себе ее представляла.
В детстве она не была достаточно хороша ни для одного из своих родителей, и склонность выискивать у себя недостатки стала, можно сказать, ее второй натурой. Мать не раз записывала ее на разные конкурсы, но Джемайма была слишком застенчива, чтобы улыбаться фотографам и непринужденно болтать с репортерами. Потом, уже подростком, она недолго проучилась на курсах секретарш, наскучивших ей до смерти, и бросила их, тем самым разрушив еще одну мечту ее матери. Та мечтала, чтобы ее дочь стала секретарем какого-нибудь миллионера, который в один прекрасный день безумно бы влюбился в нее… Мать Джемаймы всю жизнь пребывала в мире иллюзий, который, вместе с алкоголем, помогал ей спасаться от таблеток и ужасов неудачного брака.