– Нда, это выше всяких ожиданий! – удивлённо обратился к своему штурману, лейтенанту Мантурову, командир "Олега" Добротворский, поведя своей роскошной бородой в его сторону.
– Действительно, уж такого начала… А может просто не так страшен японец, как его малюют?
В крейсер ударил крупный снаряд. Ещё один. Ещё… Ничего фатального, но было понятно, что даже эта победа, если и состоится, то будет нелёгкой и достанется недёшево. Поступил доклад о пожаре в корме, о выходе из строя кормовой башни, получившей прямое попадание. Но японцам приходилось похуже.
"Сума" уже практически не отвечал и часть артиллерии перенесла огонь на второй крейсер. Это был "Акицусима". И снова, на удивление быстро стали отмечаться попадания. Среди большого количества всплесков от снарядов, встававших у борта корабля, не было заметно ни особых пожаров, ни пара, но японский крейсер стал заметно крениться на левый борт и прекратил огонь. Крен перестал увеличиваться, но всё-таки оставался очень заметным. Русские продолжали вколачивать снаряды в оба корабля противника. Японцы практически не отвечали. Ход их упал. На "Акицусиме" уже явно начался пожар, от кормы валил густой дым. "Сума", хоть и перестал парить, но даже кормовая пушка, единственная стрелявшая до сих пор прекратила огонь.
Комендоры "Авроры" действовали почти как на учениях. Японские крейсера вели огонь по ближайшему к ним "Олегу". Так что ни визжащие осколки, ни дым и огонь пожаров не мешали им спокойно наводить свои орудия и выпускать снаряд за снарядом по японцам. Громко бахали шестидюймовки, часто рявкали семидесятипятимиллиметровые пушки, которых у "Авроры" было огромное, даже чрезмерное количество. Наверное этим людям, стоявших у пушек крейсера, который прошёл три океана, чтобы вступить в бой можно было завидовать. Они делали то, к чему шли полгода, сражались за Родину, видели, что их старания не пропадают даром, что всё не зря. Вон они – вражеские корабли – горят, кренятся, а на палубе их крейсера нет смерти, нет крови. Просто мечта любого военного – уничтожать противника не неся потерь самому.
Два больших и значительно более сильных корабля старались поскорее добить два слабых, уже избитых, не способных оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления. Неблагородно? Жестоко? Да ведь к тому же, в случае успеха, тонущих тоже спасать не планируется – успеть бы "ноги унести" и к своим присоединиться.
Это война. "Недорубленный лес вырастает" – говорил ещё сам Александр Васильевич Суворов. Если не приложить все силы, чтобы уничтожить врага сейчас, то он может залечить свои раны, снова подняться на ноги и убить. Убить тебя или твоего товарища…