– Дальше!
– Пошел к Альберту...
– Кто такой Альберт?
– Фельдфебель.
– Дальше!
– Он мне с кухаркой приказал разобраться, а сам пошел к девчонке...
– Спроси его, что это за зарубки на ремне у фельдфебеля?
– Что за зарубки? Говори!
– Он сказал, сколько он задушил этим ремнем, столько и зарубок...
– Когда сказал?
– Когда кухарку душил... сначала сделал зарубку, а потом стал душить.
– Кто ей руки держал?
– Не я!
– Кто!!!
– Не я!!! – Снова хруст голени. – Я, я...
– Говоришь, сученок, она сама тебе отдалась?
– Она не сопротивлялась, она очень мягкая такая, я возбудился...
– Он возбудился!
– Да, когда я вошел, она была на четвереньках на полу, фельдфебель бил ее поясным ремнем с пряжкой по ляжкам, а брючный ремень был во рту, как уздечка...
– Фельдфебель говорит, что у него не стоит.
– Я правду говорю, не бейте меня...
– Что ты делал дальше?
– Я попросил ее лечь на кровать, она легла. Я велел ей раздвинуть ноги...
– Кто ей щеку порвал?
– Не я!!!
– Кто!!!
– Альберт!
– Когда?
– Когда душить ее пришел.
– Кто ее мужа убил?
– Я не знаю. Наверно, Альберт. Когда он повел нас к ним, мужика уже не было, а майор ужинал с хозяйкой.
– Кто звезды рисовал? Что молчишь?
– Не бейте меня! А-а-а!
– Ты, когда шел от девчонки, заглядывал в комнату горничной?
– Да.
– Что там было?
– Эти двое трахали горничную.
– Она давалась?
– Нет, один ее держал, другой пользовал.
– Что еще видел?
– Они ее зарезали. Вон тот рыжий держал, а этот ножом бил.
– Зачем они ей живот распороли?
– Я это видел, меня чуть не стошнило. У рыжего звездочка была ваша. Еще с Польши. Он говорил, что хотел ее в рану как улику запихать, да не нашел спьяну...
– Ты сам был пьян?
– Да.
– Где вы взяли вино?
– В подвале.
– Ты же говорил – не знаешь, что убили садовника! Как ты мог взять вино и не увидеть труп? Ты его убил, ты?!!
– Нет, нет, не я! Я в это время был с Марго!
– Кто это, Марго?
– Дочь кухарки.
– Ты, гад, трахал ее?
– Да, но она сама отдалась!
– Врешь, гад!
– Но ведь я же ариец, представитель высшей расы! Как она могла не подчиниться мне?
– Не, ну это крантец какой-то, – Пилипенко возмущенно развел руками, – ничего не понимает, урод.
Весть о происшествии в замке в одно мгновение облетела окрестности. Утром следующего дня во дворе замка собрались местные жители, ныне соседи барона, а ранее крепостные его предков. Фон Готлиб, заняв место отца, погибшего на Западном фронте в Первую мировую, первым делом объявил в своих владениях нейтралитет в войне. Написал об этом и Гогенцоллернам, и Габсбургам, и Романовым. Вторым делом, как нейтральная страна, находящаяся в центре охваченной войной Европы, запросил помощи у нейтральных же Швеции, Швейцарии и США. Помощь пришла. Правда, война к тому времени закончилась. Готлиб заказал в Америке танки и был очень удивлен, когда вместо танков рабочие в порту распаковали три трактора «Форд». В сопроводительных документах американский Госдеп с сарказмом указал, что танков Америка не выпускает и в ближайшие 50-100 лет выпускать не собирается ввиду полной их бесполезности на поле боя, а также потому, что танки во время движения распугивают лошадей славной американской кавалерии. Швейцария прислала мельницу «Бюлер». Швеция приветствовала барона, надеясь, что его пример сможет указать путь европейским (как будто они себя не считают Европой) государствам к прочному послевоенному миру.