— А! Яков Борисыч, — обрадовался Нижегородский, направляясь в его сторону. — Хорошо, что не стали ждать до вечера. Вчера все мы немного погорячились, уж извините. Вы завтракали?.. Тогда пойдемте. Сегодня на утро у нас овсянка, — приврал Нижегородский, — а тут неподалеку пивная, где можно хорошо перекусить.
Через двадцать минут они сидели в небольшой столовой, отгороженной от общего зала пивной невысокой перегородкой, и Копытько, бросив на лавку свою шинель и феску, уплетал свиное жаркое под чесночным соусом.
— Сейчас не нужно идти к нам, — объяснял ему Вадим, — Савва занят своими делами, а я ухожу по своим. А вот вечером непременно приходите. К шести. — Он вынул пухлый бумажник и вытащил деньги. — Держите, здесь пятьсот марок. Смените гардероб и вообще приведите себя в порядок. Как раз до вечера вам будет чем заняться.
Копытько взял деньги и, шамкая набитым ртом, долго благодарил. За почти что два года, проведенные им в этом «сволочном мире», он заработал едва ли втрое больше. И все же от взгляда Нижегородского не ускользнул огонек злорадного удовлетворения, мелькнувший в зрачках наполеоноведа.
— Зря ты дал ему столько, — ворчал позже Каратаев. — Пусть бы сначала поунижался.
— Ровно столько же дал мне ты в первый день.
— Ты — другое дело.
— Не хочу ренту, — упрямо гнусавил Копытько, заявившись к ним снова в половине шестого. — Это унизительно. Я хочу работать и зарабатывать и имею право на те же условия, что и вы.
Одет на этот раз он был значительно лучше, однако далеко не на полтысячи. «Ну ты, Борисыч, и выжига, — отметил про себя Нижегородский. — Нашел же где-то старьевщика. Марок четыреста точно сэкономил».
— Как вы собираетесь зарабатывать? — едва сдерживал себя Каратаев. — Как вы себе это представляете? Сидеть в кабинете и смотреть в потолок? Все наши активы вложены в акции, эти вложения долгосрочные и никакой суеты не требуют. И потом, вы же сами не далее как вчера плакались об утраченной пенсии! Мы предлагаем ему в десять раз больше, а он опять за свое.
— Да? А телевизор я на эти деньги смогу купить? — парировал Копытько. — А нормальную машину, а средства связи, а посудомойку, а компьютер? Утрата качества жизни, какое мы имели там, Савва Викторович, не компенсируется лишней сотней в месяц.
— А как у вас со здоровьем? — неожиданно спросил Нижегородский.
— А что? — насторожился Копытько. — Уже прикидываете, во сколько обойдется вам моя рента?
— Вовсе нет. Я просто хотел для начала предложить вам как следует отдохнуть. Съездить на курорт, расслабиться.
— Это куда же?