Однако, как убедились власти на собственном горьком опыте, манипулировать политическим процессом оказалось не так-то просто. Юный задор осужденных, выдвигаемые ими предложения, находившие отклик в русском обществе, — все это в конце концов сыграло против власти.
В январе 1877 г. в Петербурге с большой помпой проходил процесс над манифестантами, схваченными на площади Казанского собора, тогда как в Москве двумя месяцами позднее состоялся процесс над пятьюдесятью обвиняемыми, среди которых было много девушек; все они обвинялись в том, что вели пропаганду на заводах. Основная цель этих процессов была «назидательной», в связи с чем осенью того же года перед трибуналом, т. е. одним из департаментов Сената, предстали 193 обвиняемых, которые перед этим некоторое время провели в тюрьме.
Эффект, произведенный этими процессами, действительно оказался весьма назидательным, только вовсе не таким, каким его ожидали увидеть власти предержащие. Обвиняемые производили неизгладимое впечатление своей решимостью, которая только усилилась в ходе судебных слушаний. Упомянутые 193 человека устроили форменную обструкцию, отказываясь признать легитимность судей, выносивших приговоры по их делам, и вести себя как покорные обвиняемые, при случае даже вступая в стычки с жандармами, которые пытались водворить среди них некое подобие дисциплины. В ходе предыдущих публичных процессов, обвиняемые не проявляли столь открыто выраженной жажды мщения и в то же время оказывались в состоянии вызвать внимание и симпатии общества. На «процессе пятидесяти», проходившем в Москве, Соня Бардина[123] в кроткой манере блестящим образом поведала об идеале справедливости, который она отстаивала вместе со своими товарищами, заверяя, что они никогда не мыслили в качестве окончательной цели ни государственный переворот, ни радикальные перемены в политической системе, что они не собирались разрушать основы общества, но хотели сделать его справедливым для всех. Эти умеренные предложения, высказанные девушкой, успокоили тогда тех, кого правительство стремилось запугать.
Не приняло правительство во внимание и серьезные перемены, произошедшие в интеллектуальной атмосфере общества благодаря реформам 1860-х гг. Проведенная судебная реформа предполагала введение института адвокатов. В 1877 г. власть имела возможность убедиться, что в этом смысле реформа была реализована как нельзя лучше. Прекрасно подготовленные адвокаты, гордившиеся своим призванием и поэтому обладавшие внутренней свободой, выступили против нее на стороне обвиняемых, придав их мотивам и идеям широкое общественное звучание и даже вид некоторой законности. Либеральная реформа судебной системы обернулась против власти, но этот поворот свидетельствовал также о прогрессе общественного сознания, во многом обязанном реформаторским устремлениям Александра II. Он явился одновременно и крупным достижением, и провалом.