ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Бухара. Охотники на охотников
На станции Каган Бейли и его спутники сели в извозчичий экипаж. Потрясшись пару часов по кочковатой дороге Каган — Бухара, коляска с бывшим главой «британской миссии» через Самаркандские ворота въехала в город и стала медленно пробираться по захламлённым нечистотами улочкам.
Солнце золотило изразцовые купола мечетей, бросало жирные блики на гладь вонючих хаусов, путалось в разноцветных чалмах улемов и сыпанувших к вечеру из медресе, словно горох, безбородых мулла-бачей.
Неожиданно из-за поворота под звуки барабана вынырнул отряд нукеров его высочества и, загребая пыль носками разбитых сапог, затопал навстречу экипажу. Рослые, вислоусые джигиты в мундирах английского сукна дико таращили глаза, прижимая к груди огромные ружья. Рядом и чуть сбоку, похлопывая стеком по голенищу хромового сапога, шествовал афганский офицер. На его молодом лице была написана смертная скука.
— Послушайте, Камол, — проворчал Бейли, когда последний солдат скрылся из виду, — что за мушкеты у этих молодцов? Не кажется ли вам, что они ограбили театр оперетты?
Камол хихикнул:
— Последнее слово военной техники. Берданка системы «клыч». Производятся на заводе его высочества афганскими мастерами.
— И с этими берданками они собираются сокрушить Советы?
Камол хихикнул ещё добродушнее:
— Видите ли, господин майор, в этой стране всегда трудно понять намерения её правителей. В прошлом месяце, по моим сведениям, они получили от Малессона пять тысяч новеньких английских винтовок, но куда девался этот ценный груз — один аллах ведает. Тупчи-баши ничего не стоило спустить его за хороший бакшиш калтаманам Джунаид-хана.
Бейли ничего не возразил и только тихо выругался.
Увязая в арыках и мусорных ямах, экипаж с членами британской миссии» пробился, наконец, в северную часть города и здесь остановился у ворот просторного кирпичного дома русской постройки. Заскрипели ржавые петли, распахнулись ворота, и взору прибывших предстал офицер в полном парадном облачении, с бравой пехотной выправкой и глазами старого разбойника, которого неожиданно отослали на пенсию.
— Честь имею, — гаркнул он хорошо поставленным командирским голосом, — полковник Тысячников.
Бейли сошёл с экипажа, небрежно пожал руку полковнику и пошутил кисло:
— А где же ваша тысяча?
Офицер радостно заржал, обнажив клыкастые зубы:
— Есть тысяча. И даже не одна. — Потом сделал широкий жест обеими руками, словно собирался сплясать русскую: — Прошу в апартаменты, га-а-спада.