— Ну, поехали! — отец объявляет о старте с веселой угрозой и начинает отталкиваться руками, направляя санки к обрыву. Мы тихонько поскуливаем от удовольствия, вцепляясь в его куртку, и пытаемся усесться понадежнее. Санки, достигнув критической точки, вздрагивают и ныряют носом вниз, с каждой минутой разгоняясь все больше. Отец ловко направляет их движение, отталкиваясь то руками, то ногами. Мы уже верещим в голос, и отец, заставив санки подпрыгнуть на трамплине, наконец сбрасывает нас в снег. А сам мчится ' дальше, совершая немыслимые виражи вокруг одиноких берез и продлевая санный путь до рекордной отметки — к восхищению окружающей публики.
Потом мы вваливаемся домой, мокрые, с ног до головы облепленные снегом.
— Это что за три поросенка явились? — с притворным недовольством спрашивает мама. — Нет, два поросенка и белый медведь! Вот я сейчас вас веником!
Она начинает обметать с нас снег, мы увертываемся, а отец под сурдинку норовит сунуть ей за шиворот заготовленный снежок.
— Ой! — взвизгивает мама. — Вот я тебе задам! — и шлепает веником по его плечам и спине. Он легко и весело уклоняется, потом вдруг, ловко перехватив ее руку, прижимает к себе и целует.
А мы кричим:
— Папа! Расскажи, как мама русалкой была. Как ты ее из реки вытащил!
— Как-как? Смотрю — русалка в реке плавает! Ничья. Нырнул, за хвост уцепил, вытащил и высушил. А потом обогрел и обласкал!
Мать при этом всегда заливалась краской.
***
Я представляю, как это было. Как бабушка говорит маме:
— В поход? Ты с ума сошла! Ты хоть понимаешь, что это такое — спать на сырой земле? Хочешь застудить почки? И как ты будешь подмываться в лесу, ты подумала?
Но мама не слушает. Она мечтает сбежать, давно мечтает сбежать от бабушки. От ее вечного крика и поучений. Куда-нибудь, хотя бы на время, где ничего этого не будет, а будут деревья, много воздуха, смелые люди. Людка говорила, там очень красиво: закаты, прозрачная вода. Если мама увидит деревья, их отражение в воде, она сразу поверит в Китеж. Мама хочет поверить.
Тогда бабушка решается на последний аргумент:
— Тебе — что — девушкой быть надоело?
Мама сжимает губы и решает обязательно идти.
***
— Эй, Петрушка! Ты видела, как командир на тебя пялится?
Людка — опытная туристка. Она полжизни проводит в лесах. А мама — новенькая. Она и еще один парень, Ваня. Они со второго курса. Остальные пятеро — старшекурсники, уже обтертые, бывалые. Девушек всего две — мама и Людка. «Командир» — отец. Он инструктор, ведет группу. Это он прозвал маму Петрушкой — за косички. В городе мама носила пучок. Но шпильки по лесным условиям оказались слишком ненадежным «крепежом», и мама стала заплетать две короткие упругие косички, торчавшие в стороны.