— Чем вы с Бриджет занимались все утро? — спросил Джош Макса. Они сидели напротив друг друга за кухонным столом и ели из одной миски суп быстрого приготовления.
— Кое-чем интересным. Я тебе потом покажу. Снимали фильм про меня и Бриджет.
— Фильм?
— Ага, и я тоже снимал. Там, где про нее. Она показала мне, что нужно делать. А там, где про меня, снимала она. — Он вынул из кармана кассету и покрутил ею перед носом у отца. — Хочешь посмотреть?
— Конечно. — Джош взял кассету двумя пальцами, словно боялся обжечься. Он не хотел ее смотреть. Он не хотел видеть Бриджет. — Неужели Бриджет проделала такой путь только для того, чтобы снять фильм про вас двоих?
— Не знаю. Думаю, да. Нет, погоди. Она хотела сделать несколько снимков ранчо, и я показал ей лучшие виды. Я предупредил ее, что ты вернешься к ленчу, но она быстро села в машину.
— Я видел ее, — сказал Джош, сам не понимая, зачем он пытался ее остановить. — Мы посмотрим видео сегодня вечером, — пообещал он. — После обеда. Ты собирался поехать играть к Натану Хогану. Не забыл?
Макс не забыл и пошел за бейсбольными карточками, чтобы обменяться с приятелем. Джош подвез его, затем вернулся и предпринял еще одну попытку оседлать недавно купленную лошадь. Это была самая напряженная работа, какую он только мог придумать, чтобы избавиться от мыслей о женщине, не дававшей ему покоя. Мало того что она провела все утро на его ранчо с его сыном, так она еще оставила после себя кассету, которую он мог посмотреть.
Джош мог посмотреть ее прямо сейчас, если бы захотел, — соблазнительная кассета лежала поверх видеомагнитофона. Но он не хотел. К тому же он обещал Максу, что они ее посмотрят вечером вместе. Джош взглянул на часы. До возвращения Макса оставалось три часа. И еще больше — до предполагаемого совместного просмотра.
Видео, проклятое развлечение, к которому он пристрастился из-за затянувшегося одиночества. Он слишком долго был один, почему и согласился пойти на вечеринку Сьюзи. Его мать права, ему нужно выбираться и видеть людей. Тогда он поймет, что Бриджет всего лишь обычная женщина, с глазами цвета осенних листьев и нежной, словно лепесток розы, кожей. Его пальцы до сих пор горели от прикосновения к ее щеке. Он не собирался к ней прикасаться. Он вообще не собирался прикасаться к женщине. Что же случилось? Что с ним?
Он уже очень давно не бывал на вечеринках. Они с Молли не ходили на них: та все время занималась полезными делами, а ему не требовалось общения, хотя в школе у него было много друзей. Постепенно он от них отдалился — так обычно бывает после женитьбы, когда у каждого появляются свои интересы, свои жизненные ценности.