— Он хочет, чтобы ты стал одержимым, — сказал Раэзазель Лукавый.
Герцог Веналитор следил за битвой из своего жилища, кровавые события мерцали на огромной пластине хрусталя, занимавшей одну из стен его совещательных покоев.
— Покажи мне «Бедствие», — велел Веналитор.
Картинка сменилась, теперь она показывала самый молодой из городов Дракаази. «Бедствие» представлял собой скопище кораблей и обломков кораблекрушений, соединенных друг с другом канатами в единый гигантский конгломерат, плавающий по южному океану планеты, где обитало множество изгнанников и еретиков. Ходили слухи, будто «Гекатомбу» когда-то отрезали от «Бедствия» и что она, возможно, была самым первым кораблем, ставшим частью «Бедствия», и плавает теперь отдельно, будто вырванное сердце мертвого города. Веналитор не опровергал эти слухи.
«Бедствие» служило связующим звеном между сушей Дракаази и цивилизациями в морских глубинах. Там жили существа, произошедшие от сцефилидов, и лорды Дракаази, сокрывшие свои владения от глаз обитателей поверхности, например Тургал Щупальца.
Морские мутанты тайком вылезли из воды, чтобы убивать и брать пленных, и утопили всех обитателей огромного храмового судна, доминировавшего на окраине «Бедствия». Храм был посвящен Аргутраксу, там служило его демоническое духовенство, а у мутантов имелись жабры и перепонки на руках, и они откликнулись на призыв Веналитора к своим союзникам в глубинах.
Жрецов Аргутракса, шестипалых мутантов, утащили вниз и убили. Великолепный корабль пробили ниже ватерлинии, и он начал тонуть, увлекая за собой жилища множества изгнанников. Иконы варпа сыпались в грязную воду.
Картинка сменилась. На этот раз она показывала место сбора одного из союзных с Веналитором культов, Эбеновой Руки, — шайки воздушных пиратов, совращенных в веру Кхорна агентами Веналитора. Они собирались высоко в горах, где были пришвартованы их летающие корабли и дирижабли, и были готовы присоединиться к межпланетному крестовому походу Эбондрака.
Едва над горой поднялось солнце, часовые Эбеновой Руки протрубили тревогу. На флагштоке в середине их посадочной площадки, где прежде реяло знамя, благословленное самим Веналитором, теперь болталось тело их вожака, Гарьягана Краснорукого. У Краснорукого больше не было лица, вместо него на голове спереди зияла огромная кровавая дыра. Руки у него тоже были отрезаны, без сомнения, они добавились к трофеям ассасина, подосланного Аргутраксом.
— Значит, война продолжается, милорд, — сказал старший надсмотрщик. Древний сцефилид терпеливо ожидал в дальнем конце зала. Это было смышленое существо, прожившее так долго потому, что всячески угождало лордам Дракаази и предлагало им свою полную покорность.