- В пойле что, басманник был? - охрипшим голосом просипела я.
На меня эта травка оказывала такое же действие, как маковый взвар. Только сильнее в десятки раз.
- Да. Предупреждать надо. Вставай, не время разлеживаться. Надо убираться отсюда, - в голосе Вейра забряцал металл.
- Почему это? - опешила я.
- Осмотрись, сама увидишь.
Я села, с изумлением обнаружив, что боль и усталость прошли без следа, и послушно осмотрелась, как мне было велено.
В миске на столе, полной воды, плавали очищенные клубни картошки, рядом валялся нож. Всё бы ничего, но вода зацвела, очистки рядом с миской скукожились, на лезвии ножа засохшие ржавые пятна. Холодная печь, но летом холодной печкой никого не удивить... В печи крынка с кашей, потеки пены серого цвета давно засохли. На скудной мебели, на полу слой пыли. Пахло затхлым, неживым. Дом был мертв, мертв, как столетний скелет. В любом жилье, где стены целы, должен остаться хранитель, но этот дом был пуст. Может, я потеряла способность Видеть? Я почувствовала себя слепой, осиротевшей. Привычка полагаться на второе зрение впиталась в плоть и кровь, наверное, так себя чувствует человек, потерявший руку или ногу. Мне стало зябко.
- Не суетись. Здесь, как в кружке у пропойцы, - буркнул колдун.
- Ты что, мысли читаешь? - возмутилась я.
- Эмоции, - отрезал Вейр.
- А ты что почувствовал?
- Смерть, - сухо ответил он.
Север оскалил клыки, чуть приподнялся на лапах, напружинился, прижав уши к голове. Шерсть на загривке стала дыбом. От звука медленных, тяжелых шагов сердце забилось чаще. Через грязное окно на пол падали лучи солнца, значит, время нежити ещё не пришло, но на душе всё равно стало тревожно. Колдун, крадучись, не выпуская меча, скользнул к двери, притаился. Глаза, как у Севера, прямо близнецы-братья. Я подобралась. Свою жизнь, сколько бы её мне не осталось, я готовилась отдать дорого. Очень дорого. Пусть заклинания теперь с вывертами, но удар силой - он и у тьмы, и у света - удар силой.
Дверь скрипнула и отворилась.
Глава 5
В которой герои, как и надлежит героям, идут на войну с нечистью
- Убери железяку-то, колдун, - густой, сочный бас разорвал мертвую тишину.
Вейр опустил меч и вышел на крыльцо, я рванула следом.
Сказать, что мужик был здоровенный, это ничего не сказать. Черноволосый, кряжистый чернобородый кузнец в кожаном фартуке стоял на крыльце, щуря синие глаза в лучистых морщинках. - Здраве буде, веда. И ты, зверь диковинный.
Север уже улыбался во всю пасть, только что хвостом не вилял. Предатель. Я спустилась с крыльца и села на ступеньку.