— Упорна, очень упорна; вот только с компьютером у нее большие проблемы, — в Чечне она о них только слышала. Если она с компьютером совладает… А так, ты ей подсоби, Ломаев.
Я и так ей все, что мог, сделал: документы, общежитие, деньги, правда, как она настояла, в долг. А тут, как-то с утра, Аврора у меня в профкоме объявилась, с тем же неунывающим видом, со своей странной улыбкой, и сходу говорит:
— Мне работа нужна.
— Ты работаешь.
— Еще работа: утром, вечером, ночью.
— На жизнь не хватает?
— Хочу компьютер купить и на компьютерные курсы пойти…. Уборщицей могу.
— Уборщицей? — призадумался я. Как раз мы за пьянство уволили одного мужика. — А на улице?
— Куда угодно.
— Снег убирать нелегко, — я лично познал эту работу. — И зарплата — незавидная.
— Мне хватит, — рада она, и как испытание, в том году зима была суровая, снежная.
Как-то задержался я на работе допоздна: снег валит, со свистом пурга до костей прошибает, а вдалеке какая-то тень лопатой скребет.
Я подумал, что она совсем раздетая, а на ней та же легкая курточка — я аж сам съежился.
— Холодно? — спросил я, а она:
— Работа спасает.
В ту ночь я не спал, все думал о ней. Как ей купить хотя бы пальто в подарок? На следующий день обзвонил земляков, по-моему, и ты помог, скинулись.
А она наотрез отказалась деньги брать, говорит, и так много долгов.
Тогда я на свой глаз и вкус купил пальто, занес в ее комнату в общежитии, и она в тот же вечер в этом пальто зашла ко мне на работу — как я угадал размер? — и, как бы в ответ, принесла очень вкусный чеченский тыквенный пирог. И как она умудрилась в условиях общаги его приготовить?
— Она нравилась тебе? — перебил Цанаев.
Ломаев не ответил, только протяжно вздохнул, вновь продолжил рассказ:
— После этого я Аврору долго не видел, а она вновь удивила — вдруг узнал, что уволилась с работы уборщицы. Но мне в то время было не до нее, я готовился к повторной защите кандидатской, мне надо было набрать очень сложный табличный и схематический материал, и кто-то посоветовал наборщицу — Аврору: быстро, грамотно работает и недорого берет.
«Неужели это наша Аврора?» — подумал я.
А это и впрямь она. О деньгах и заикнуться не позволила, а работа — все четко.
Боясь повторного провала, я от всех день защиты скрывал, а она — в зале!.. Конечно, она не при чем — я слабый физик, работа хилая, хотя мне кажется, из-за нее я еще более смущался — вновь прокатили… А ты сам знаешь, — продолжает свой рассказ Ломаев, — если и повторную защиту провалили, то в МГУ практически шансов нет: как на ученом, поставили крест. Но я не хотел сдаваться, работал, хотя, если честно, даже не знал, что я делаю и к чему должен прийти. И я постоянно пытался понять, что же делают остальные: вроде ничего особенного, да я и этого не могу. А тут, гляжу: в сборниках молодых ученых одна за другой стали выходить статьи Авроры Таусовой, и динамика не только в статьях, но и в статусе: стажер — аспирант — ассистент — старший преподаватель. И как-то незаметно годы пролетели; я все тот же профсоюзный клерк, а Аврора явилась ко мне на работу и деньги на стол: