— Вроде ропот был. Да Забаев, видимо, всех щедро ублажил. Теперь, говорят, мол, Забаев в Грозном этим исследованием руководил. А про Аврору ни слова.
— Аврора! — с болью выдал Цанаев. — Почему она со мной на связь не выходит?
— Не знаю, — также печален Ломаев. — Но знаю иное: там, где Аврора, там революционный залп, всегда неспокойно.
— Это было по молодости. А сейчас, видать, пыл угас.
— Да, у нее свои, не очень простые принципы. С такой позицией в наше время нелегко жить. К тому же, балласт братьев, якобы террористов в прошлом, такие же племянники в настоящем.
— И я ни мужем, ни товарищем ей не стал.
— При чем тут ты? — успокаивал Ломаев. — Кстати, я думаю, ты ей, точнее, этому Забаеву скоро понадобишься. И никуда не денешься, Аврора просила. Придется помогать. Такова жизнь!
Так и случилось, правда, совсем в неожиданном ракурсе: Цанаева пригласил председатель диссертационного совета.
— Гал Аладович, в жизни всякое бывает. А мы вас, как известного ученого, всегда ценили и уважали. И вы знаете, в каком плачевном состоянии находится наша наука, денег почти не выделяют, молодежь в науку не идет, а физика вообще в упадке… В общем, у меня для вас весьма серьезные предложения — не откажите, пожалуйста.
— Я вас слушаю, — говорит Цанаев, да это он не ожидал:
— Я хочу и прошу вас вернуться в наш диссовет, это нас укрепит.
— А что во-вторых?
— Во-вторых, — тут председатель сделал долгую паузу. — Мы желали бы, чтобы вы, Гал Аладович, стали первым официальным оппонентом на защите докторской диссертации Забаева.
— Чего?! — Цанаев поперхнулся, словно чай был очень горяч, а председатель продолжает как ни в чем не бывало:
— Как-никак, а труд вам знаком. Очень достойный труд. Забаев — ваш земляк, и вряд ли вы откажете.
Обильный, холодный пот выступил на спине и лбу Цанаева. Он действительно не мог отказать — Ав-рора просила. Да ради нее, точнее, ее трудов, у него возникли свои мысли:
— Тогда и у меня к вам две просьбы, — твердо сказал Цанаев. — Во-первых, тогда пусть пройдет защита Ломаева… Мы-то с вами знаем, что то и то труд Тау-совой. Логически, так называемые «исследования» Забаева следуют после «исследований» Ломаева. Оба чеченца, оба, вроде бы, работали над темой в Грозном и в Москве. И пусть Таусова пока, — на этом слове он сделал ударение, — не может по разным причинам защититься: у ученых денег нет. То пусть хотя бы ее труды увидят свет. Для любого совета такие диссертации — честь!
— Ради науки на что не пойдешь, — согласился председатель.
— Ломаев защищается первым, по логике исследований.