Импресарио эту проблему решил. Он обратился за помощью к руководству студии, которое, в свою очередь, дало знать об этом в полицию. И на следующий день Дин действительно добирался до студии пешком, но в плотном кольце стражей порядка. Их было так много, что Дин даже сбился со счета. Он потом уточнил у импресарио их число и, когда тот назвал его, даже присвистнул: полицейских было 58 человек. У самого Элвиса Пресли их было всего на десять больше, когда он приезжал с гастролями в Канаду. Впрочем, Дина это уже не удивляет. В тех же чилийских газетах, начиная от солидной «Эль Меркурио» и заканчивая утренней «Кларин», его имя ставится в один ряд с именами того же Пресли, Пола Анки, Рэя Чарльза, Фрэнка Синатры и молодой британской звезды Клиффа Ричарда.
В Чили Дин пробыл почти две недели и практически все это время посвятил работе. Утром он обычно записывался на студии, днем репетировал или выступал на радио, а вечером давал концерт. На последних были сплошь одни аншлаги. Лишние билеты спрашивали за километр от концертного зала, и достать их удавалось единицам, поскольку желающих остаться дома в такой вечер практически не было. Дин отрабатывал каждый концерт на полную катушку, варьируя репертуар в угоду публике: чередовал лирические баллады с забойными рок-н-роллами. Где-то в середине гастролей у него выдался выходной день, однако использовать его так, как ему хотелось – спокойно погулять по городу и полюбоваться его красотами, – Дин так и не сумел: импресарио отговорил его делать это, предрекая неминуемое столпотворение. И почти весь день Дин провел в гостинице, часть дня посвятив сну, а вторую – просмотру телевизора и чтению газет. Одна из заметок его поразила больше всего. В ней сообщалось, что на днях чилийские рабочие избили его земляка, американца, управляющего филиалом одной американской компании. При этом они кричали американцу: «Янки, убирайся домой!» Дин был поражен таким отношением к своему земляку: «Я ведь тоже американец, но мне никто здесь не кричит: „Янки, убирайся!“ В чем дело?» Он обратился за ответом к своему импресарио, который был намного старше его, но тот только похлопал Дина по плечу и многозначительно изрек: «Не забивай себе голову всякой чепухой. Это политика, Дин, а с ней нашему брату лучше не связываться».
Нельзя сказать, что Дин был наивен в вопросах политики. Все-таки дружба с Патоном Прайсом на многое открыла ему глаза. Однако время серьезных размышлений на этот счет для Дина еще не наступило. Поэтому в те годы Дин был типичным среднестатистическим американцем, слепо любившим свою страну и не задумывавшимся о том, почему другие народы эту страну активно не любят. И первый серьезный всплеск размышлений на эту тему произошел в его сознании именно в Чили. Однако этот всплеск тогда длился недолго – гастрольная круговерть уже на следующий день вновь закрутила Дина.