— Что ты здесь делаешь?
— Выполняю просьбу твоей горничной. Мика очень беспокоится, что ты совершишь опрометчивый поступок и окажешься в опасности. Как я вижу, ее опасения не безосновательны.
— Допустим. И что ты собираешься делать?
— Ты уверен, что задуманное тобой необходимо?
— Да.
— Тогда я бы хотела сопровождать тебя.
— А если я откажусь?
— Значит, мне придется придумать, как сделать так, чтобы ты согласился.
— Придумывай, — я бросал ничего не значащие слова, пытаясь выгадать немного времени для принятия решения. Женщина застала меня врасплох, появившись здесь. Идея взять ее с собой, посвятив в суть проблемы, казалась сумасшедшей. Мы играли в слишком опасную игру, где один неверный шаг мог стоить жизни кому-нибудь из нас. С другой стороны, отказ тоже не сулил ничего хорошего — остановить Сильвию, взявшуюся заботиться о моей безопасности, можно было только силой, что приводило к целому ряду неприятных последствий, вроде подробного доклада Марианне. То есть, куда менее опасных, но зато гарантированных. Вариант запереть капрала и изменить ее воспоминания не подходил по причине нехватки времени — за пару дней Селина не успеет даже пробить защиту, поставленную в свое время Мирдином, а отсутствие капрала в течение более длительного времени оправдать не получится. Я метался между двумя не устраивающими меня решениями, тщетно пытаясь отыскать третье.
— Я придумала, — спокойно сказала Сильвия.
— И? — мне все еще нужно было время.
— Клянусь на время одной ночи признать Ла Абеля Гнеца своим командиром и не помышлять ни о чем, кроме его защиты, — женщина опустилась на колено. — Все увиденное и услышанное этой ночью, клянусь хранить в тайне. Теперь ты разрешишь мне идти с тобой?
Сильный ход. Я очень хотел заполучить Сильвию в свою команду — как из-за ее боевых умений, так и по другим, куда менее логичным, причинам. И сейчас, мне предоставлялась такая возможность. Желание сказать ей «да» стало почти нестерпимым, хотя я и отдавал себе отчет в том, какой опасности подвергаю нас всех. Единственным, что меня все еще останавливало, был голос разума, твердивший, что большинство клятв — не более чем слова.
— Господин Абель, — Рикка осторожно коснулась моего локтя.
Я оглянулся на нее через плечо.
— Соглашайтесь, — попросила горничная. — Она никому не скажет.
— Ты готова поставить на это свою жизнь? — тихо спросил я.
— Да, — уверенно произнесла Рикка.
— Хорошо, — я снова повернулся к Сильвии, все еще стоявшей на колене, и протянул ей руку. — Вставай, мы идем вместе.
Голос разума сообщил, что я идиот, но радоваться его мнение мне не помешало.