— Все зависит от того, что понимать под этим «оно». Я не буду говорить о букете, аромате, распределении пузырьков и всем остальном, потому что, полагаю, это можно воспроизвести во многих местах. Я имею в виду то, что делает шампанское самим собой.
— Кажется, я не совсем понимаю, — признался Найт.
— Согласно международному закону, для того чтобы вино называлось шампанским, оно должно быть произведено здесь. Это вам известно?
— По-моему, где-то слышал.
— Шампанское определяется районом производства, — продолжал американец, теперь уже откровенно язвительно и достаточно громко, чтобы на него стали оборачиваться. — Если вино произведено в любом другом месте, оно лишь игристое, изготовленное методом шампанизации. Только так оно и может именоваться. Метод шампанизации. Боже упаси назвать то, что разлито в бутылки, шампанским, если ты не являешься одной из добрых старых американских компаний, которым удалось найти для себя лазейку в законодательстве. — Он снова презрительно фыркнул, подчеркивая свое замечание.
— Вы работаете на американскую компанию, выпускающую вино? — спросил Томас.
— Шампанское, — уточнил американец.
— Верно, — сказал Томас. — На новую?
Американец кивнул, но тотчас же отвернулся, словно не желая продолжать разговор. Ему было лет пятьдесят, хотя в движениях сквозила юношеская легкость. Голос — пропитанное вином артиллерийское орудие, — сочный, богатый и громкий, дышал изяществом и властностью, что казалось совершенно естественным. Лишь этот прямой вопрос о том, на кого он работает, заставил американца умолкнуть.
— Я ничего не смыслю в шампанском, — признался Томас, идя на попятную.
— Оно вам нравится?
— А то как же, — пожал плечами Найт.
— Если так, то вы уже знаете достаточно.
— Но как вы отличаете по-настоящему великие марки от… не столь великих?
— На мой взгляд, все они примерно одинаковые, — ответил американец, отвернувшись, и это признание прозвучало хвастовством. — Вы сегодня будете осматривать только эти подвалы? — поинтересовался он.
— Пока что не знаю.
— Ищете что-то определенное?
— В общем, нет. А что? — Томас сразу же внутренне напрягся.
— Странно, — заметил винодел. — Человек, который не разбирается в шампанском, проводит отпуск здесь, посещая подвалы. Выглядит это… как бы сказать? Да, камуфляжем. Точно. Тем, в чем ходят на охоту. Разве не так?
— Я просто турист, — сказал Томас, чувствуя, как замыкается в себе, сознавая, что грубоватая заносчивая самоуверенность, исходящая от собеседника, не совсем вяжется с пристальным, внимательным взглядом, каким тот сейчас следил за ним. — На что здесь еще смотреть, как не на вино?