— Женевьева? — послышался позади нее низкий голос.
Женевьева подпрыгнула от неожиданности и выронила кисть на тряпку, залила ее синей краской, затем бросилась поднимать кисть, пытаясь скрыть смущение.
— Извините, — сказал Лукас. — Я вас напугал. Мне не следовало подходить так тихо и…
Вдруг он замолчал, и Женевьева, подняв голову, поняла, что прервало его речь. Он смотрел на стены с потеками краски, незакрашенными участками и неряшливыми мазками…
Женевьева засмущалась, а Лукас покачал головой.
— Жен, зачем вы занялись покраской? — спросил он. — Я думал, мы договорились, что вы будете заниматься планированием и распределением обязанностей.
— Я… — Под его хмурым взглядом она запнулась и посмотрела на стены, которые следовало перекрашивать. Потребуется новая краска. Потребуется привлекать помощников. И это при том, что приближаются сроки сдачи объекта. На днях Лукасу позвонили из Франции и сообщили, что проект в этой стране должен начаться раньше установленного прежде срока. Если бы он нанял на работу более опытного человека, а не Женевьеву… — Лукас, я знаю, что не оправдала ваших ожиданий. Но я все исправлю. Обещаю. — К ее собственному удивлению, Женевьеве захотелось уговорить его, чтобы он разрешил ей все исправить. Она посмотрела на него и не заметила гнева в его взгляде.
Лукас смотрел на нее скорее печально и даже страдальчески. Но вот он моргнул, и его взгляд переменился.
Боже правый, ей захотелось подойти, прикоснуться к нему и попросить прощения за свою неопытность. Она знала, что нынешний проект очень для него важен. И ей был ненавистен тот факт, что она мешает ему добиваться желаемого.
Но Женевьева не могла сдвинуться с места.
Лукас посмотрел на безобразно окрашенную стену. Когда он наткнулся на Женевьеву в комнате, девушка была полностью погружена в работу.
Он невольно задался вопросом, не пытался ли связаться с ней ее бывший жених Барри, парень, который обчистил ее банковские счета. Не поэтому ли она выглядит такой огорченной?
Лукас сдержал стон. Ну почему ему в голову приходят такие мысли? Личная жизнь Женевьевы его не касается!
— Женевьева, не беспокойтесь о стене. Это просто краска, а не вопрос жизни и смерти. Все поправимо.
— Лукас? — (Он посмотрел в ее большие испуганные зеленые глаза.) — Вам не нужно быть мягким со мной только потому, что я неопытна. Можете сказать, что сердитесь.
— На вас я не сержусь.
К его удивлению, она скрестила руки на груди и одарила его недоверчивым взглядом:
— Вы определенно сердитесь, Лукас. Я сказала вам, что я не ребенок. Достаточно взглянуть на этот беспорядок. Я допустила ошибку не из-за неопытности, а из-за невнимательности, и этого не повторится. Вот смотрите, я сейчас все исправлю! — Она потянулась к кистям.