Другие окружили домик, когда Цадо и Биндиг распахнули дверь и вошли. Они внимательно прислушивались, с пистолетами в поднятых руках. Тимм сменил одного солдата у окна и стал там сам. Он видел, как оба входили в их коричневых шинелях, в меховых шапках над затемненными черной сажей лицами. Он наблюдал за их движениями и движениями спящих. У него был пистолет в руке, но он ему не понадобился. Выстрелы в домике щелкали коротко и сухо. Их нельзя было услышать дальше, чем в нескольких метрах. Когда Тимм отвернулся от окна, он подумал: Они - лучшие стрелки из пистолета из всех. Германия произвела безупречных солдат. Они даже не прикусывают губы, когда убивают. Молодые и холодные. Они убивают как мясники.
Старший официант из Штутгарта сначала спустился в русло реки. Он исследовал опоры моста, выстукивал их, проверяя, а потом ловко снова вскарабкался на склон. Наверху лежали другие. Цадо и Биндиг патрулировали мост точно так, как это делали часовые. Они подняли воротники шинелей, и над их меховыми шапками сверкали тонкие остроугольные штыки. Все другие лежали у моста, кроме одного, которого они оставили при будке путевого обходчика.
Старший официант приблизился к Тимму и сказал: - Довольно крепкие. Мы должны подорвать две опоры.
- Этого хватит? - спросил Тимм.
Маленький солдат пожал плечами. Он снял каску, и все остальные, окружавшие его, тоже стояли с непокрытыми головами.
- Если мы подорвем их как можно более высоко и при этом еще кое-что уложим под рельсами, получится довольно большая дыра, - сказал старший официант, - но надолго и ее не хватит. Они отремонтируют это за неделю.
- Неделя - это очень большое время.
- Да, - сказал солдат, - если бы у нас было больше взрывчатки, мы могли бы взорвать эту штуку так, что они могли бы поставить на нем крест.
Он намотал канат и пристегнул себе вокруг тела широкий кожаный пояс. Потом он закрепил плоский крючок карабина каната на кожаном поясе и полез на мост. На поясе висели несколько инструментов, нужных ему. Втроем они с канатом в кулаках пошли за ним и спустили его вниз с края моста, держа канат и закрепляя его конец на одной из стальных шпал железнодорожного пути. Маленький старший официант был ловок как кошка. Его едва ли можно было слышать. Только время от времени звучал тихий, трещащий шум, дребезжание металла по камню. Он переговаривался с тремя другими короткими окликами, и они спускали ему канат настолько, чтобы он мог крутиться вокруг опоры. Тимм с последним солдатом пошел к будке путевого обходчика. Когда они через некоторое время вернулись, они тащили брезент с кучей ручных гранат и боеприпасов, которые они собрали в домике. Они как раз положили брезент в тени кустов, когда послышался шум катившегося вдали поезда.