- Вы все..., - пыхтел раненый на полу, - вы застрелили их! Вы и меня тоже хотели застрелить... Но меня нет! Не меня, собаки... Я взорву вас... в... Он приподнялся с лихорадочно блестящими глазами. При этом он опирался на здоровую руку и таращил глаза на других. Из нагрудного кармана он вытянул помятую сигарету и засунул ее между губ. Затем он вытянул спички из кармана и пытался зажечь рукой сигарету. - Не курить! - прикрикнул Тимм сердито. – Ты что, с ума сошел? Весь отсек - это один сплошной бензиновый пар! Он увидел, что раненый не обращал на него внимания и продолжал заниматься спичечным коробком. Он сломал одну спичку и выловил следующую из коробка. - Дай прикурить, - возбужденно просил раненый. - Дай мне прикурить, свинья!
- Ложись, - тихо сказал Тимм, - скоро мы сядем, тогда ты сможешь курить.
- Огня! - кричал раненый. – Ты, свинья, ты должен дать мне огня, или я тебя расстреляю!
Биндиг видел дрожащие руки Цадо. Он взял раненого за плечо и мягко сказал ему на ухо: - Подожди немного, пока мы не выйдем из машины! Ложись туда...
Но раненый оттолкнул его назад и с невероятным напряжением поднялся на ноги. Он теребил правой рукой кобуру и кричал: - Эта свинья должна дать мне прикурить! Я расстреляю его! Я выстрелю ему... в рожу...
Он уже открыл кобуру и вытаскивал пистолет. Но он не смог навести его на Тимма, потому что тот вскочил и ударил прикладом «Беретты» по запястью раненого. Он, с криком от боли, выронил пистолет и бросился на унтер-офицера. Другие вскочили и попытались оттеснить его в сторону. Тимм не нуждался в их помощи. Он сильно ударил маленького солдата в лицо. Это был короткий, хлопающий удар, и мужчина взвыл. Тогда Тимм ударил его кулаком под грудную клетку, и тот сломался. Было похоже на то, как будто бы вся сила, которую он как раз использовал, быстро сгорела. Он съежился на полу самолета, и слезы начали бежать по его лицу. Он всхлипывал, когда Биндиг взял его и снова отнес на лохмотья, но больше не защищался. Радист отодвинул перегородку и крикнул: - Посадка через три минуты!
- Они похоронили их..., - стонал раненый, жалобно всхлипывая. Тимм поднял с пола пистолет и засунул его на место. Машина скользнула ниже, спускаясь к аэродрому.
Деревня называлась Хазельгартен. Она лежала в нескольких километрах за фронтом, и насчитывала почти три дюжины домов. Они стояли рядами плотно друг с другом, группируясь вокруг извилистой, с ямами, грязной дороги, грязь на которой замерзла в причудливых формах.
Только один единственный хутор лежал на удалении несколько сотен метров от деревни. Не очень большой двор с пристроенным к дому амбаром и с высоким деревянным забором. Между хутором и деревней лежала широкая равнина. Она охватывала деревню.