— А может, это только маскировка? Человек скрывает таким образом истинные мотивы.
— Возможно, в этом что-то есть. Расскажите, пожалуйста, о гостях.
— Но воздержусь от деталей. Не хочу, чтобы вы относились к ним предвзято. Во-первых, это Джорджия Кавендиш. Она известный ученый. Я когда-то спас ее, когда она попала в переделку в Африке. С тех пор мы с ней друзья. Это удивительная женщина. Ее брат занимает немалое положение в Сити. Он напоминает церковного настоятеля, но мне кажется, что в юности он был настоящий сорванец. Будет также владелец ресторана Нот-Сломен. Он был важной птицей во время войны. Затем Филипп Старлинг…
— Университетский профессор? — обрадовался Найджел.
— Вы с ним знакомы?
— Он был моим учителем и привил мне любовь к греческому языку. Его я могу сразу же вычеркнуть из списка подозреваемых!
— Боюсь, что это противоречит интересам дела, — возразил с улыбкой О'Браен. — Боже мой! Я забыл Люси Трайл. Опасайтесь ее. Она такая красивая, что сразу же вас околдует.
— Буду всячески ее избегать. А какие меры предосторожности следует нам принять?
— Об этом мы еще поговорим. У меня есть, например, револьвер, которым я могу прекрасно пользоваться. К тому же я ничего не опасаюсь в первый день Рождества. Надеюсь, незнакомец сдержит слово на этот счет!
Уже лежа в кровати, Найджел услышал шаги и звук хлопнувшей двери. Казалось, кто-то вошел в барак. Его смущали противоречия, которые не сталкивались, вплелись в пеструю картину. Ясно одно. О'Браен относится к письмам намного серьезнее, чем заявил о них Джону Стрейнджвейсу. Его объяснения по этому поводу фактически ничего не объяснили, скорее, запутали ситуацию. Странным представился еще выбор гостей. Возможно, Найджел многое понял бы, если бы увидел искаженную улыбку хозяина дома, когда он ложился в кровать, и услышал, как он страстно процитировал отрывок из одной драмы елизаветинской эпохи, обращаясь к далеким звездам.
Стук в дверь пробудил Найджела от крепкого сна.
— Неужели что-то случилось? — подумал он, ощущая себя часовым, который позволил себе забыться во время ответственного дежурства. Облизав пересохшие губы, он крикнул:
— Входите!
В дверях показался Беллани. Его лицо светилось лукавой улыбкой. Все страхи Найджела сразу же исчезли.
— Вам нездоровится? Вы так бледны… Полковник просил предупредить, что завтрак будет в девять. Возможно, вы хотите, чтобы его подали сюда?
— Нет, я здоров. Мне просто снилась какая-то чепуха, — объяснил свое состояние Найджел.
Почесав свой перебитый, как у всех боксеров, нос, Артур назидательно заявил: