В начале войны русские знали ничего или вообще ничего о причинах и целях войны. Глупо говорить, что война была в России популярной. Показателен ответ одного крестьянина, с которым я разговаривал. Я его спросил, сколько из его села забрали на фронт? Он ответил, что практически всех призывного возраста.
— «И они были рады идти на фронт?», — спросил я, «Они хотели идти на фронт?».
— «Да, не хотели они», — ответил он, — «но всё равно пошли добровольно», — что точно отражает отношение русского народа к войне.
В течение первых месяцев войны репутация правительства и лично царя была неколебимой. Если кто либо из государственных деятелей, когда либо упустил шанс быть названным «Великим» то это, конечно, Николай Второй. Но в то же время как по мере продолжения войны дух русского народа всё более настраивался на победу, сам русский Парламент — Дума, стала источником пораженческой кампании. Широкомасштабные революции в России всегда были невозможны ввиду невозможности на такой огромной территории возбудить всех людей сразу.
(В связи с этим переводчик может сообщить, что когда он в конце августа 1991 года приехал в город Тольятти и стал там рассказывать о только произошедшей в Москве "революции", люди смотрели на сообщающего, как на сумасшедшего).
Однако за два года войны солдаты узнали, что у них не будет ни оружия ни боеприпасов (саботаж), Народ узнал также, что на железную дорогу положиться нельзя. (саботаж). Зимой 1916–1917 года многие мыкались без еды и тепла. Весь этот саботаж народ относил на правительство. Тут ещё искусственно созданный скандал с Распутиным…, таким образом, что осенью 1916 года все уже знали, что это всё результат некомпетентности правительства. Постепенно это мнение стало общим в стране. Зимой 1916–1917 годов ещё никаких призывов к революции нигде не было, а все будущие революционеры были за границей; никто не требовал нового царя, никто не требовал прекращения войны, как это будет летом. Всё что народ хотел — это мало-мальски компетентного правительства, которое могло бы вести войну эффективно, чтобы хоть как-то возможно было жить. Но, через глупость одних и прямое предательство других Царь отказался вести войну на условиях Думы. Давление на Думу со стороны царя возросло, и император приказал Думу распустить. Но Дума распуститься отказалась, фактически начав государственный переворот. Были вызваны войска в Питер. Тут же, внезапно, пропал хлеб в городе, и начались хлебные беспорядки, начался хаос. Войска, введенные в город, были, почему-то, только что призванными мальчиками и отказались наводить порядок. Власть кончилась. И император, никого не имя за собой, полностью изолированный, принял ультиматум мятежной Думы и подписал отречение (Так значит это ГосДума всё таки произвела государственный переворот, а никакая не "народная революция", как это внушали всем. Прим. Пер.). И Империя — как растворилась в одночасье. Несколько дней убийств полицейских, лояльных правительству, — и никаких серьёзных волнений. Остальная Россия спокойно восприняла, что произошло в Петербурге. Старый порядок растворился буквально за ночь. Когда начались (искусственно вызванные) перебои с хлебом, ещё никто не хотел валить царя; всё чего хотели, — это мало-мальски не саботажного правительства. Даже лидеры Думы сначала даже мечтать о таком не могли (на самом деле именно это они не мечтали, а планировали вместе с заграницей). Всё произошло в течение двух дней и Временное Правительство Думы и его Комитет из 12-ти членов внезапно оказались у руля управления бывшей огромной Империи.