— В письме про него написали?
— Ну да! Он к моим родственникам нарисовался. Они в Адлере живут. Триста рублей у них взял, якобы я прошу через него. Когда те мое письмо попросили, обиделся. Мол, как это ему не верят. Те и дали! А теперь спрашивают, получил ли я их? Ну к чему мне деньги на трассе? Почему на моей беде та паскуда жиреет? — стучал мужик кулаком по письму, чуть не плача: — Неужели на этого козла управы нет? — блажил человек.
— Слушай, а может, зря винишь человека? Может, по косой не помнишь, как наехал? — перебил Аслан.
— Да я выпил всего сто граммов. С такого не косеют. Трезвый был. Но у меня правило: выпил — не берусь за баранку. Просто не выспался я из-за того гада. Мотал он меня всюду. И я — как дурак. Надо было выкинуть вонючку из машины. И все, и миновал бы беду. Но, видно, правду говорят, что люди свое горе на собственных плечах носят. Я здесь, на трассе и в зоне не встречал таких падлюк, как тот тип. Одно обидно: до сих пор он на воле — в Батуми, а я — на Колыме… Ну где же правда? — долбанул мужик по письму. Оно порвалось. И человек сказал выстраданно: — Сколько лет прошло, сколько я мук перенес, скольких негодяев видел, но верю: и Жорка не минует трассы. Не может быть, чтобы сволочь от наказания ушла. Скорее всего, что ждет его худшее, более мучительное. Меня судьба за доверие наказала вон как больно. Не минет своей чаши и эта пакость. Пусть ему сторицей отольется.
Человек отвернулся к огню.
— А я думал, ты за дело влип, — посочувствовал Аслан.
— Конечно, за дело. Чтоб не развешивал уши. Чтоб под седину умел разбираться в людях. Больно. Ведь не мальчишка я уже, а околпачен, как пацан. Да только не впрок ему будет…
Аслан перечитывал письмо бабки. Та уже считала месяцы до освобождения внука. Радовалась, что увидит Аслана. Она невесту приглядела ему в селе. Хорошая девушка. Работящая, скромная, красивая. И лет ей немного. А про то, что жив Аслан, не расстрелян, никому, кроме соседки, не говорит. Чтоб родня милиционеров не дозналась, не писала бы никуда жалоб.
Аслан усмехнулся. «Эх, бабуля, если б знала, как далек путь к тебе? Это все равно, что до звезды рукой тянуться, так и мне сейчас мечтать о доме. Месяцы… А разве это мало? Тут всякий день, каждый час может обратить ту мечту в пепел. Зачем же бередить себя напрасно, зачем сжигать сердце впустую! Соседская девушка? Да не надо ей ждать меня. Пусть живет спокойно, радует глаза, веселит сердце. У нее своя судьба. Зачем я ей — колымский призрак? Жизнь и так коротка, не надо ее сокращать надуманной легендой», — думал Аслан, глядя в темнеющий распадок. Там, внизу, уже наступила ночь. Спит бригада.