— Под ванну затырил, гад! Я случайно туда сунулся. И хап! Враз надыбал! — улыбался Бугай.
— Идите в машину, — коротко ответил Аслан и, сцепив зубы до ломоты в деснах, направился к фартовым. Рванул дверь к ним резко. Могила даже отскочил от неожиданности. Воры не слышали, что деньги нашлись и вели о них свой разговор.
— Кончай базар! Вот пропажа! А вот — вор! — выхватил Аслан фартового за грудки с подоконника. И поволок за собой на суд бригады. Но мужики уже сели в машину, предоставив Аслану самому рассчитаться с фартовым.
Могила вывел своих и, подойдя к Аслану, спросил:
— Может, сойдемся на откупных? Кусок за него даем.
— Нет! Езжайте. Я тут останусь. Не поеду. Этого тоже не ждите, — тряхнул Саквояжа, прихваченного за горло.
— Что ж, ты прав, — вздохнул Могила и, обратившись к Саквояжу, сказал коротко: — Прощай, кент…
Когда фартовые вышли, охрана, не заглянув в дом, закрыла дверь на ключ, влезла в машину. И «студебеккер» помчал работяг в зону.
Саквояж, бледный, как туман, пытался вырваться из окаменевшей руки Аслана. Тот прикрикнул. Глаза фартового лезли на лоб от ужаса, от жуткого липкого ожидания.
Аслан немного ослабил руку, дав глотнуть фартовому воздуха и сказал вполголоса:
— Вздохни в последний раз, змеиный выкидыш. Но знай, жить тебе осталось мало.
— Ништяк, распишут и тебя, падла! — услышал в ответ хриплое.
Аслан сграбастал вора в охапку, достал из-под тюфяка нож.
— Ну вот и отгулял, гнида, — глянул на лезвие. И услышал:
— Как я ненавижу тебя!
— Это за что же? — удивился Аслан.
— За все сразу.
— Колись! — надавил Аслан локтем на грудь фартового и съязвил: — Все равно сдыхать. Облегчи душу, паскуда.
— Это я в твоей машине химичил. Раскручивал тормоза, заливал грязь в масло. Ты, сволочь, выживал. Я травил на тебя фартовых. Я настраивал против тебя бригаду. Я больше всех хотел ожмурить тебя. Но мне не фартило. Все срывалось.
— Что хренового я тебе утворил? — удивился Аслан.
— Тогда, в бараке, когда мы тебя трамбовали, ты меня так изметелил, что я еле оклемался. А ведь я на тебя в то время пух не тянул.
— Мне тоже вкинули. И те, кому я ни разу мурло не чистил, — признался Аслан.
— Ты — не фартовый. Ты фрайер. Не должен был на нас хвост поднимать.
— А чем ты, падлюка, особый?
— Тем, что в законе я!
Аслан, потемнев с лица, въехал кулаком в челюсть Саквояжа. Тот, клацнув зубами, взвыл от боли.
— Погоди, нарвешься и ты на разборку наших. За все спросят, — сплюнул тот в угол выбитыми зубами.
Аслан шагнул к нему. Фартовый отскочил, схватился за ломик, забытый кем-то на полу. Замахнулся, но бригадир перехватил руку. Сдавил, как клещами. Лом, падая, попал по ноге фартового. Саквояж вскрикнул, осел на пол.