Конечно, случай на Мертвом ручье не прошел бесследно. И во многих бараках зэки забузили. Отказались выезжать на трассу, потребовали выбросить из зоны воров. А виновных в поджоге наказать на всю катушку.
Администрация словно оглохла к требованиям зэков. Запретила кормить «сачков». А через два дня вся зона, кроме воров, возмутилась. Все зэки наотрез отказались работать и валом двинулись на фартовый барак.
Начальник зоны послал охрану на защиту воров. Решили предотвратить самосуд. Но было поздно. Работяги уже ворвались в барак и разметали в клочья все, что попадало под руку.
Люди озверели. Недавняя беспомощность и беззащитность вылились в другую крайность. Скопом все смелы, сильны и безрассудны.
Воров толпа разрывала на части — каждого, кто попадал в ее руки. За угрозу ножом — терзали жестоко.
Сметенная с пути охрана была обезоружена и загнана в угол. Работяги искали бугра воров. Но тот успел сбежать, увидев, какая толпища движется к бараку.
Сколько фартовых в тот день было задушено, искалечено, утоплено в парашах, зарезано стеклом… Весь барак был залит кровавой смесью.
Под жуткой пыткой — с острым куском стекла в животе — сознался один из воров, кто поджег барак. Один уже был убит. Двоих поймали. И, трамбуя их телами бетонный пол, превратили в месиво.
Разъяренная толпа уже двинулась к административному корпусу, когда с часовых вышек заговорили пулеметы, вжав в снег правых и неправых…
Зэки не могли пошевелиться до самого вечера. А с наступлением темноты были включены прожекторы и снова — даже дыхание караулили дула пулеметов.
— Может, хватит? Остыли уже люди, поморозятся, — попросил пощады для зэков командир роты охраны.
Но начальник зоны не соглашался. Он был слишком испуган бунтом и не успел прийти в себя.
— До утра держать мерзавцев на мушке, — отдал приказ. И он был выполнен.
Утром на дворе не встали по команде два десятка заключенных. Вмерзли. Их выбивали изо льда ломами, кирками. Молча. Негодуя втихую. А начальник искал зачинщиков бунта. И прознал… Полгода продержал двоих в штрафном изоляторе. Те вышли оттуда тенями.
Сопротивление было подавлено. Воры проучены. Урок запомнился всем. Но ненадолго.
Вернулся в воровской барак бугор. Пришло фартовое пополнение и снова воры стали обдирать работяг, как липку, и те уже не помышляли о сопротивлении.
Восемнадцать бараков в зоне. В каждом — свое сословие, обычаи и правила. В них чужому, да несведущему — не разобраться.
Аслан проехал по участку трассы, который делали «жирные», — так в зоне звали работников торговли. Их здесь два перенаселенных барака набралось. Они, как цыплята одной курицы, все были похожи друг на друга.