Больше ни в столовую, ни в казарму Пуговкин не заходил. Что он только не придумывал, на что только ни шел, лишь бы не попадать туда больше.
Время шло. Ваня освоился в штабе. Пришло молодое поколение штабистов, на которых он начал покрикивать.
— Уроды, тупицы, провинциалы! Тебя что, в твоей деревне писать не учили, урод?!
К концу службы Иван благодаря штабной службе «дослужился» до младшего сержанта, затем досрочно получил сержанта, а на дембель поехал уже старшиной, весь увешанный различными значками, так больше ни разу не появившись ни в казарме, ни в столовой. При составлении праздничных приказов он «себя, любимого» не забывал.
Мы не любили штабистов. За то, что они создали себе привилегированное положение, были освобождены от службы, от многих трудностей нашей жизни. А главное — меня раздражало их равнодушие к нашим проблемам. Как мы там живём, никого не волновало.
Новый ротный
В начале 1989 года личный состав полка, участвовавший в войне в Афганистане, прибыл в Черниговку. Приехали в основном летчики и техники. Из солдат прибыл лишь один, оставшийся на сверхсрочную службу, — Игорь Цибалко, он стал нашим старшиной. По его рассказам, служить в Афгане было тяжело, царила жесткая дедовщина. Многие солдаты стали наркоманами. Процветала торговля между советскими солдатами и душманами. Наши продавали афганцам в основном дефицитное там дерево (авиабомбы упаковывались в деревянные ячейки). Из осветительных бомб вытаскивались парашюты, которые охотно приобретались местными жителями.
Наш полк стоял в городе Баграм, где находилась крупнейшая авиабаза. Солдаты, стоявшие на вышках с крупнокалиберными пулеметами, чтобы не заснуть, покурив травки, стреляли ночью без разбора. Появится вдали огонёк — сразу длинная пулеметная очередь в сторону домов афганцев. Игорёк даже пытался выбивать пулеметными очередями популярные тогда мелодии.
Будучи дежурным по роте, я всю ночь поговорил с дежурным по полку — летчиком, вернувшимся из Афгана. Разоткровенничавшись, он начал рассказывать о боевых буднях:
— Всю ночь пили, а в четыре утра начало полетов. Взлетел еще пьяный, блин, карту забыл. Что делать? Ну не возвращаться же назад. Пролетаю над каким-то кишлаком, мирный он, не мирный, какая разница. Запрашиваю базу, чтобы разрешил бомбардировку: «Хозяин, хозяин, разрешите работать, вижу неприятеля. — Разрешаю». И тонны взрывчатки разносят в пыль лачуги афганцев. Второй взлет, карту взял. Внизу вижу какой-то базарчик. Кто такие? Понятия не имею. «Хозяин, хозяин, разрешите работать. — Разрешаю». И от базарчика ничего не остается. На следующий день в этом районе нашу колонну обстреляли.