В июне месяце я чуть было не погиб. Проходили очередные ночные полеты. Было тепло, на черном небе блестели мириады звезд. Я один шел пешком на авиационную стоянку, так как вся наша группа вооружения уже уехала, оставив меня для завершения работ у КП.
Уже стемнело. Стихал рев моторов, полеты заканчивались. Я бодро шагал по бетонке. Не знаю, почему, я вдруг обернулся, как будто кто-то заставил сделать это. Позади меня тихо, на медленной скорости, без света ехал военный тягач, буксировавший штурмовик Су-25. Я резко присел, и через мгновение над моей головой прошло крыло самолета. Автомобиль, не останавливаясь, поехал дальше. Почему водитель не посигналил мне? Почему не было света? Я стоял ошарашенный. Может быть, не заметил или уснул? Но, не обернись я тогда, удар крыла с навешенными блоками мог бы меня серьезно покалечить или даже убить. Наверняка опять пояс мой помог.
Нагрузка на нашу группу по авиационному вооружению постоянно возрастала. Бомбы, ракеты, снаряды, и опять — бомбы, ракеты, снаряды… Всё это часто поднималось руками, после чего многие надорвались из-за поднятия тяжестей.
Во время короткого отдыха, когда самолеты были в небе, я часто залезал в кабину к знакомым из автомобильной роты, разговаривая с ними о жизни. У нас в семье никогда не было машины, и я очень хотел научиться водить автомобиль. Даже пару раз прокатился на грузовике по бетонке, но времени и возможности учиться не было. После демобилизации, решил я, обязательно научусь ездить на автомобиле, и у меня будет своя машина!
«Тормоз» авиации
В нашей солдатской среде слово «тормоз» означало человека медлительного, туго соображающего, не понимающего, чтó и как нужно делать.
Так вот, одним из «тормозов» в нашей роте был Роман Ефимович из города Ульяновска. Учился он в местном педагогическом институте на филологическом факультете. Был отчислен за неуспеваемость и вскоре попал к нам в часть.
Рома был тихий увалень. По социальному положению попал к чморям, выполнял самую грязную работу, терпеливо снося побои и оскорбления.
Его круглое, постоянно сонное лицо, вечно полуоткрытый рот отражали страх, смертельную усталость и отрешенность одновременно. Казалось, он вот-вот заснёт на ходу. Ефимович как будто находился в другом месте, думал совершенно о чём-то своём.
Особенно доставалось ему от «корейцев». Лютовал «смотрящий за чморями» Паша Кунцев. Бедолагу часто «прессовали» и «разводили» на деньги и еду.
Ежемесячно, получив денежные переводы и посылки из дома, он почти всё относил в каптёрку, где тусовались «соратники» Кима.