время, особенно если никто больше его не видит. Может, у вас есть какието глазные
капли…
– Нету. И ни у кого нет, – отрезал доктор. – Постарайтесь приспособиться. Бывает и
гораздо хуже. Можете посоветоваться с другими специалистами, но сомневаюсь, что ктото
занимается подобными случаями.
– А операция не поможет? Нельзя удалить из глаз эти особые способности?
– Нет, за операцию я не возьмусь. Сказано вам, проблема не в глазах, да, по сути, это
и не проблема – просто новое явление, так сказать, ваш способ видеть мир. Вы можете
гордиться: вы видите больше, чем остальные, вы видите иначе. Вы уникальны!
Сулеви молчал. Он совсем не ощущал гордости. Ему было страшно. Неважно,
болезнь это или новое явление, пусть бы только поскорее исчезло.
– Конечно, все может исправиться само по себе, – утешил доктор. – Будьте
терпеливы. Может быть, вы просто переутомились. Отдохните, успокойтесь… А я бы с
удовольствием написал о вашем случае статью в какойнибудь научный журнал.
– Ну, напишите, – ответил Сулеви. Он поблагодарил и расплатился.
Сулеви отправился домой вместе со своим новым необычным явлением.
Глазной врач написал о Сулеви статью, вызвавшую много споров и суждений. Он
прислал Сулеви авторский экземпляр. Там была фотография глаз Сулеви, с виду таких же,
как у всех. И непонятно было, почему он видит мир не так, как остальные.
Сулеви всё ждал и ждал, когда его глаза вернутся в нормальное состояние. Но время
шло, и он видел его ход, а глаза оставались теми же. И понемногу он перестал ждать. Он
осознал, что ежесекундно видит время, видит его всегда.
Все, что движется и стареет, оставляет след на земле, и Сулеви видел этот след.
Ничто не оставалось неизменным. Он видел облака и видел, какими эти облака были
секундой раньше. По ночам он видел путь звезды и след, который оставила луна,
прокатившись по темному небу. Он смотрел в зеркало и видел там множество глаз,
усталых и ясных, заплаканных, сияющих и тоскливых.
Сулеви разглядывал прохожих на улицах. Все они были многослойны и
многогранны. У каждого из них было многомного лиц, но это, разумеется, был один и тот
же человек. Это очень мешало. Это утомляло Сулеви. Сквозь нынешнее лицо человека
Сулеви видел его прежние черты, вплоть до юности и раннего детства.
Както раз Сулеви заметил на улице, вдалеке, знакомую фигурку.
Он вгляделся – неужели Лидия? Это действительно была она, и Сулеви понял, что
Лидия его больше не помнит. Лидия не помнила – но в ее глазах он увидел дни их детства,