- Это наши, фамильные...
Надежда Павловна держала чашку в ладонях, покачивая ее, как дитя.
- Ну, заваривай, - сказал ей Лёня.
- Как, а ты разве не заварил? - удивилась Надежда Павловна.
- Так ты ж не велела! - возмутился Лёня.
И оба они расхохотались. Серебряный голосок матери вплетался в баритон сына, смеялись они от души, как смеются искренние, хорошие люди. "С ней-то уж точно я подружусь", - подумала Лиза.
- Лёня хвалится, что вы знаете экзотический какой-то язык?
- Арабский, - напомнил Лёня.
- Мерси вам, - поблагодарила его Надежда Павловна. - Память у меня стала ни к черту! Так как - знаете вы арабский? Врет небось. Набивает своей девушке цену.
- Нет, не врет, - подхватила ее шутливый тон Лиза. - Знаю немного.
- И где же этой премудрости учат? - с неподдельным интересом стала спрашивать Лёнина мама.
Лиза ответила, потом по просьбе Надежды Павловны стала рассказывать про факультет, а там и про "Интурист", и как не пустили ее за границу.
- А ты говорил, времена изменились, - обратила свой взор к сыну Надежда Павловна.
- Я говорил, меняются, - возразил Лёня.
- То-то, я погляжу, ты стал писать на продажу.
- А что в этом плохого?
Они уже смотрели друг на друга сердито, оба взволновались, разгорячились; как видно, в этом доме тема была больной.
- Надо оставаться самим собой. - Надежда Павловна отставила чашку. Несмотря ни на что. Не можешь же ты изменить свою душу? А картина - это твоя душа, ее воплощение на холсте. И вот ты ломаешь ее...
- Мама, Лизе это неинтересно, - раздражаясь, перебил Лёня.
- Почему? - тихо возразила Лиза. - Очень даже интересно.
- Ну, тогда, с общего согласия, я продолжу... И это, кстати, самое трудное - писать на продажу. И очень опасно: только начни - пропадешь.
- Пока что справляюсь, - скромно вставил Лёня. - И пока не пропал.
- Потому что Бог дал тебе, дураку, талант, - осадила сына Надежда Павловна. - Это не зависящая от тебя реальность. Но как можно погубить свою жизнь - пропить, прогулять, - так можно и талант уничтожить.
- Не пророчествуй! - Лёня, похоже, по-настоящему разозлился. - Я же показывал тебе последний набросок. И ты хвалила!
- Да, хорошо, - сдержанно согласилась мать. - Вы, наверное, видели? обратилась она к Лизе.
- Это тот, что я написал у тебя, - объяснил Лёня.
- У Лизы? - прищурилась Надежда Павловна. - Ну тогда все понятно. Потому он тебе и удался. Но, мальчик, - она неожиданно протянула руку и взъерошила пшеничные волосы сына, - такие порывы у тебя все реже и реже.
- Да жить-то надо, - продолжал сопротивляться Лёня.