Проведя час или около того без сна, Мэдисон не выдержала. Осторожно поднялась с кровати, взяла фонарь и двинулась в гостиную.
Огонь в камине почти погас, она подула на угли и подбросила одно полено. Языки пламени лизнули приношение, и огонь весело затрещал, по комнате разлилось тепло. Девушка села на пол, не отрывая глаз от рыжих искр.
Потом она свернулась калачиком на старом коврике перед решеткой, голова опустилась на руки, и веки сомкнулись…
Птичий хор разбудил Деметриуса на рассвете, и он с наслаждением потянулся. Он обожал раннее пробуждение вдали от городской суеты. Шум ветра в деревьях, птичий гомон, песнь водопадов вдали и чистый, свежий воздух — настоящая панацея от стресса и депрессии.
Мужчина повернул голову и нахмурился — подушка рядом пустовала. Он сбросил покрывало, надел джинсы и прошел в гостиную.
Мэдисон лежала у потухшего камина, свернувшись маленьким клубочком, словно не хотела занимать больше места, чем нужно.
Волосы разметались по полу, несколько прядей прилипло к лицу, казалось, она провела беспокойную ночь. Одна рука сжимала фонарь, по-видимому, он работал много часов, и батарейки сели.
Он долго стоял над ней, не понимая, почему не в силах оторваться от этого зрелища.
Она спала, как ребенок, щеки слегка порозовели, рот открыт, пальцы на свободной руке у лица растопырились в разные стороны, напоминая морскую звезду.
Как давно эта гордячка спит здесь, не желая делить с ним кровать? Он подумал обо всех женщинах, которые охотно прыгали в его постель, и не удержался от легкой улыбки. Мэдисон ни на кого не похожа, и поэтому он должен быть начеку.
Если уже не слишком поздно…
Мэдисон не знала, что именно разбудило ее, но, когда она открыла глаза, комнату заливал солнечный свет, а утренний воздух оглашался щебетом птиц.
Она потянулась и болезненно сморщилась — от неудобной позы затекли мышцы.
— Хочешь чая? — спросил Деметриус. — Я вскипятил воду и сделал тосты.
Девушка села, стараясь не обращать внимания на покалывание в руке, сжимавшей фонарь.
— Спасибо.
Она взяла кружку, подержала ее в руках, затем сделала глоток.
Деметриус стоял перед ней в поношенном свитере, джинсах, скулы покрыты густой щетиной — от былой презентабельности не осталось и следа.
— Полагаю, бесполезно спрашивать тебя о том, как ты провела ночь, — заметил он.
Что-то в его тоне насторожило ее — чувство вины?
— Лучше, чем я ожидала, — сухо ответила она, склонив голову над кружкой.
Он подал ей тост.
— Как ты сделал чай и тосты?
— На огне камина, пока ты спала.
Ей стало неловко от мысли, что он находился здесь, вне всяких сомнений наблюдая за ней спящей.